Г Л А В А XI.

Потратив несколько дней на починку кораблей, поврежденных в Абукирском бою, адмирал Нельсон увел эскадру в Неаполь, оставив три линейных корабля на внешнем рейде Александрии стеречь французский флот, укрытый в старом порту. Прежде чем покинуть прибрежные воды Александрии, Нельсон высадил на побережье большой отряд агентов, рассеявшихся по стране, от Александрии до Верхнего Египта, и развернувших в ней кипучую деятельность.
Бонапарт еще ничего не знал о гибели эскадры и пребывал в отличном настроении, занятый обустройством каирской штаб-квартиры, разместившейся в особняке Эльфи-бея на площади Эзбекие. Дом был окружен великолепным садом, из которого, минуя город, можно было быстро добраться до берега Нила и переправиться в Гизу. Сюда Бонапарту доставили ответ Мурад-бея на письмо с предложением о сотрудничестве, переданное ему через венецианского купца. В обмен на лояльность Французской республике Бонапарт предлагал в этом письме сохранить за Мурад-беем и его людьми все их земельные владения и предоставить Мурад-бею власть в эмирате, который предстояло учредить в Верхнем Египте, ежегодное жалованье из французской казны, а также участие в разделе новых территорий на Востоке, которые предстояло в будущем приобрести общими усилиями договаривающихся сторон. Мурад-бей, ничем особенно не рискуя, согласился, пообещал признать суверенитет Французской республики над Египтом и предоставить в распоряжение Бонапарта отряд в восемьсот мамлюков. Теперь Бонапарту оставалось договориться с Ибрагим-беем, что представлялось более трудной задачей, поскольку тот действовал совместно с турецким пашой и, в отличие от Мурад-бея, вывез из Каира свой сераль. Обосновавшись в Бубастисе, в двух дневных переходах к северо-востоку от Каира, Ибрагим стал собирать новое войско бедуинов и в начале августа уже контролировал правобережье Нила ниже Каира, включая часть дельты и Дамиетту в устье правого нильского рукава. Это вновь поставило под угрозу снабжение французской армии продовольствием. Когда 5 августа большой отряд конницы Ибрагим-бея напал на военную пекарню, развернутую в двадцати километрах от Каира, и потеснил прикрывавший ее отряд генерала Леклерка, Бонапарт принял решение прервать затянувшийся отдых своих солдат и двинуть армию на Бубастис. Известие о предстоящем выступлении в новый поход с быстротой звука распространилось по французскому лагерю, вновь ввергнув армию в состояние, близкое к мятежу. Дивизии обменялись визитами уполномоченных, офицеры в полный голос роптали. Действуя по принципу «разделяй и властвуй», Бонапарт оставил в городе дивизию Дезе, принесшую достаточно жертв на пути к Каиру, а остальные войска поставил под ружье и 7 августа на рассвете двинул их из города по дороге на Бубастис. Когда армия выступила из города, Бонапарт прискакал в шедшую во главе колонны 9-ю полубригаду, больше других затронутую брожением и намеренно поставленную им впереди, приказал полковнику остановиться и построить солдат на обочине. «Солдаты Девятой, армия в вас больше не нуждается»,- обратился он к солдатам и провел мимо них всю колонну; дисциплина была восстановлена, а провинившаяся полубригада после нескольких покаянных ходатайств получила в тот же день разрешение присоединиться к армии. Дорога почти все время шла через пальмовый лес, справа была пустыня, слева тянулись поля, деревни встречались на пути одна за другой. Вечером 8 августа армия достигла Бубастиса, административного центра с населением в несколько тысяч человек. Двенадцатью часами раньше Ибрагим-бей оставил Бубастис и удалился в Эль-Сальхию. Вечером следующего дня армия встретила в пальмовом лесу в окрестностях Кораима арабских купцов из Мекки; один из них, по имени Аль-Маруки, предстал перед Бонапартом и, узнав, что перед ним султан Эль-Кибир, бросился ему в ноги вместе со своими двумя женами. Отряд всадников, сопровождавший их караван, присоединился накануне к Ибрагим-бею; оставшийся без охраны караван вскоре подвергся нападению разбойников и был разграблен. У Аль-Маруки отняли двух рабов и большую партию товаров. Бонапарт предложил купцу и его женам остановиться на ночлег в расположении его ставки. Ему впервые случилось принимать у себя настоящих женщин Востока, обычно скрываемых от нескромных взглядов иноземцев за стенами сералей. Женщины держались с изяществом и грацией, показавшимися Бонапарту обворожительными, а их живые глаза и маленькие кисти рук - все остальное было скрыто под одеждой - произвели на главнокомандующего столь глубокое впечатление, что он посчитал делом чести оправдать в их глазах свой статус султана и восстановить попранную справедливость. Отряд конных егерей, сопровождаемый переводчиком, немедленно произвел розыск в окрестных деревнях, и так как весть о победе грозного султана Эль-Кибира в сражении у Пирамид уже достигла этих мест, его имени оказалось достаточно, чтобы все отнятые у купцов товары к утру были доставлены в ставку. Караван был переформирован и под охраной французского конвоя отправлен в Каир.
Эль-Сальхия – поселок на границе нильской долины в 120 километрах от Каира, за ним караванный путь на Дамаск выходит из пальмовых рощ и сворачивает в зыбучие пески пустыни. 10 августа в два часа дня авангард пехоты Бонапарта был в восьми километрах от Эль-Сальхии, когда высланные вперед кавалерийские разъезды донесли, что Ибрагим-бей еще находится там и что он в большой спешке навьючивает на верблюдов свои сокровища и усаживает на них своих жен. Бонапарт собрал всю кавалерию, которой располагал, – два эскадрона гусар, отряд личной охраны и 60 человек офицеров штаба, включая адъютантов: капитана Богарнe, Дюрока и поляка Сулковского,- всего около 400 человек под командой полковника Лассаля, придал им две пушки конной артиллерии и послал вдогонку за Ибрагим-беем, а сам скорым шагом повел пехоту следом. Когда пехота достигла Эль-Сальхии, Ибрагим-бея там уже не было, а преследовать его караван в пустыне под палящим солнцем у солдат уже не было сил. Кавалерия, высланная вдогонку, отбила часть обоза Ибрагим-бея: полтораста верблюдов и две маленьких пушки, однако сам он, его сокровища и гарем ушли под прикрытием сильного арьергарда мамлюков, преградившего путь Лассалю. Ночью на сторону французов перешел большой отряд бедуинов, сопровождавших Ибрагим-бея. Бедуины знали о сокровищах, которые вез его караван, и очень хотели ими завладеть, пока он не ушел в Сирию, но боялись напасть в одиночку на мамлюков, ибо один мамлюк в бою обращал в бегство 20 бедуинов. Утром 11 августа кавалерия Лассаля, усиленная пятьюстами арабами и поддержанная огнем двух легких пушек, атаковала среди песков 600 мамлюков арьергарда Ибрагим-бея (другие 600 мамлюков ушли с его караваном ). Произошла жестокая рубка, в которой мамлюки наконец продемонстрировали французам, на что они способны. В этом бою отличился капитан Юзеф Сулковский: он бросился в атаку впереди гусар и получил две пистолетные пули и семь ран от дамасских сабель, чудом остался жив и был произведен Бонапартом в полковники. Еще несколько штабных офицеров Бонапарта были тяжело ранены, бедуины же обратились в бегство, и Лассаль принужден был прекратить преследование Ибрагим-бея, благополучно достигшего вскоре Эль-Ариша и Сирии, где его встретил Джеззар-паша. Пехота Бонапарта отдыхала весь день 11 августа, ожидая известий от Лассаля. На следующий день, убедившись в том, что угроза со стороны Ибрагим-бея временно устранена, Бонапарт отправил дивизию Дюгуа занять Дамиетту, портовый город в устье правого рукава Нила, уступающий по величине Каиру, но превосходящий Александрию. В ночь на 13 августа конный разъезд, вернувшийся из Дамиетты, принес в Эль-Сальхию слух о большом морском сражении при Абукире, в котором победили французы и было сожжено много кораблей.