ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Добавить сообщение

Копейка

Автор:
Это случилось давным-давно…. Жизнь моя была легкой, беззаботной и радостной, как весенний ветерок, а голова была нужна лишь для учебы и прически. Отсутствие модной одежды компенсировалось благоуханием молодости и улыбкой от уха до уха. Я была свободна и порхала яркой бабочкой в ожидании счастья, и если и ждала сюрпризов от жизни, то только приятных.
Было ясное субботнее утро. Я встала рано, чем несказанно удивила свою вездесущую бабулю. Обычно по выходным, я сплю долго, ленюсь.
- Ты куда это ни свет, ни заря вырядилась?
Я действительно светилась, как хрустальная ваза на солнце. Настроение поднимал теплый весенний денек, так удачно совпавший с выстроенными вчера планами. Еще один повод для прекрасного настроения – возможность надеть свой любимый крепдешиновый сарафанчик в горошек, словно кто-то рассыпал монетки на снегу. Я хрупкой фарфоровой статуэткой крутилась перед большим зеркалом – дверцей резного старинного шкафа.
- Заметила. Вот зрение! А говорит: без очков не вижу, - подумала я,
- Мы договорились со Светой, поехать к ней на дачу, к экзаменам готовиться. Ба, можно я у нее ночевать останусь? А в воскресенье мы с ней вместе вернемся? А?- протянула я медленно. Вообще-то у нас с ней было поставлено строго: ночевать – домой, но в честь экзаменов я рассчитывала на исключение.
- Оставайся, раз такое дело. Вместе лучше готовиться.
- Ура! Спасибо, Ба! – Я бросилась к ней обниматься, - ну, я побежала. Вихрем промчавшись по длинному темному коридору нашей просторной коммуналки, я звонко хлопнула старинной дубовой дверью.
Я мчалась к метро, как яхта под парусами, подгоняемая попутным утренним ветерком и девичьими грезами …
В тесной «двушке» у Парка Победы, которую занимала Светкина семья: отец, мать, брат и еще дядя, брат матери в придачу, меня уже ждала любимая подруга. На самом деле, экзамены были хорошим прикрытием, а нам просто хотелось, воспользовавшись случаем, смыться из города с родительских глаз, погреться под лучами теплого весеннего солнца, распластаться на травке на безлюдном берегу маленькой речушки под названием Мга
Мы собрали две сумки с едой и всем необходимым и весело болтали в прихожей, когда в дверях кухни в халате показалась тетя Галя, Светкина мама,
- Щебетуньи, собрались! А я совсем забыла, газ-то еще в прошлые выходные закончился. Вот вам баллон, заправьте, тут рядом, а потом и на электричку, как раз на 13 часов и успеете, - она протянула Светке маленький пузатый баллончик красный, как помидор, и мелочь на заправку. Светка недовольно взяла железный помидор, мелочь зажала в кулаке и, посмотрев обреченно на меня, сказала:
- Вот так всегда! Нужно было бежать быстрей!
Мы выскочили за дверь такие легкие, светлые, как две бабочки-капустницы, и запорхали по тротуару на трамвайную остановку. Трамвай стоял на кольце совершенно пустой. Мы с разбегу плюхнулись на жесткую скамейку около платежного автомата со стеклянной крышкой и узкой щелью для монет. Светка разжала кулак.
- Ну вот! Только пятак. У тебя нет копейки? – У меня не было ни кошелька, ни карманов, и я только пожала плечами. Трамвайный билет тогда стоил 3 копейки, автобус и метро 5 копеек. Светка бросила пятак в автомат и оторвала 2 билета. В вагон потихоньку подходили люди, опускали деньги и брали билеты. Мы сидели, непринужденно болтали о всякой ерунде и строили планы на выходные.
- Заправим эту «бомбу», заскочим домой за вещами и сразу на платформу проспект Славы на электричку. Здесь рядом.
Трамвай с грохотом тронулся и проехал одну остановку. Вдруг в еще не забитом людьми проходе появилась маленькая старая женщина лет 50. Мы бы не обратили на нее никакого внимания, если бы она противным писклявым голосом не пропела:
- Граждане! Предъявите билетики! – и направилась прямо к нашему автомату. Она подошла к нам, выхватила у Светки из рук билеты и прошипела, - Платите штраф! Вы не заплатили копейку! Эффект неожиданности сработал. Мы ничего не отрицали, хотя она не могла ни видеть, ни доказать, что копейки не было. Денег в автомате было уже много. Я покраснела и смутилась, Светка тоже.
- У нас нет денег, - сказала я тихо. Штраф тогда был 1 рубль. Тут тетка напустилась на нас не на шутку,
- Сидят тут, хохочут, ни стыда, ни совести! Нахалки бессовестные! Платите штраф, я сказала, а то в милицию сдам!- она, не замолкая ни на минуту, оскорбляла нас с таким наслаждением, что сидящие рядом пассажиры начали возмущаться,
- Что вы к девчонкам привязались? Идите, проверяйте вагон.
- Это моя работа! Не мешайте!– резко ответила она сочувствующим, и они покорно замолчали, предпочитая не связываться. Остальным пассажирам было все равно. Если бы здесь кого-то убивали, они все равно не повернули бы головы.
Ужасная тетка установила пост около нашей скамейки, вцепилась мертвой хваткой, не собираясь упускать такую легкую добычу. Изгнать нас из вагона, или просто выписать талон на штраф было для нее слишком просто. Она хотела чего-то другого. На меня еще никогда не выплескивалось столько злобы и ненависти. Наверное, она мстила нам за нашу молодость, легкомыслие и наивность. Мы сидели совершенно раздавленные и молчали, не зная, что же делать. Наша безропотность жертв давала ей вдохновение. И тут свершилось то, чего никто не мог предвидеть, сбылось пожелание «старухи»: в трамвай вошел майор милиции. Я не могла ошибиться, поскольку разбираюсь в погонах, как дочь военного офицера. Контролерша продолжала орать, а мы молчать. Майор строго посмотрел на тетку, на нас и на всех пассажиров,
- В чем дело?
- Вот! – она ткнула в нас маленьким толстым пальцем, - за билеты не платят и штраф платить не хотят.
В вагоне стало тихо. Мы хотели объяснять ситуацию, но он не стал слушать. На вид ему было около 40, не толстый, не тонкий – средний. Лицо не внушало отвращения, а даже наоборот, он показался мне симпатичным.
- На следующей остановке выйдете, и пройдем в отделение, - он произнес это с усталым видом обреченного выполнять свой нелегкий долг – бороться с преступностью. Его строгость была настолько наигранной, что у меня даже мелькнула надежда, что на улице он нас просто отпустит.
- Правильно, так, им! В отделение их! – обрадовалась наша обидчица.
- И Вы тоже!- он посмотрел на нее так, что радость сползла с ее лица, как маскарадная маска.
- А я за чем? – попыталась выскользнуть контролерша.
- Надо! Я сказал!
Мы вышли на оживленный Московский проспект и засеменили за майором. Он шагал по-военному, широко, не оглядываясь, разрезая людской поток, как корабль морскую гладь. Мы могли убежать, затеряться в толпе, но это даже не приходило нам в голову.
В отделении тетка затихла, как смерч, который все уже разрушил и потерял былую силу. Оказаться в милиции явно не входило в ее планы. Мы все: и провинившиеся, и контролер, сидели на стульях перед дежурным, от которого из-за ограждения, типа трибуна, торчала только одна голова.
Время тянулось медленно и бесполезно. Сначала майор занялся своими делами, потом настала и наша очередь,
- Паспорта есть?- он посмотрел на нас, а потом развернулся к тетке, - Удостоверение?
- Нет!-
Она протянула ему какие-то корочки, а он протянул их дежурному.
- Оформи! А этих – он сделал презрительную паузу - пробей по базе.
И начался настоящий допрос. Где родился, когда, кто родители, где работают, где учишься?
Я попыталась «поднять хвост», спросив,
- А при чем здесь родители. Мы же не преступники?- И сразу получила «под дых».
- Здесь, я задаю вопросы! А ваше дело на них отвечать! Если вы нарушили закон, вы и есть преступники. Предположить это было настолько нелепо, что я попыталась улыбнуться. Но, взглянув в окаменевшее лицо майора, поняла, что он не шутит. Мы должны были, как овцы на бойне, склонить свои тонкие шеи перед топором правосудия и молчать.
От обиды, беззащитности и безвыходности у меня к горлу подкатил ком, и я неожиданно расплакалась. Светка продержалась дольше, но потом тоже не выдержала, и все время всхлипывала, пока сержант заполнял бумаги.
Майор, являя собой несгибаемый закон, продолжил дознание. Первой слово было дано контролерше. Она, как заклинание протарахтела, что мы такие-сякие, нехорошие… не взяли билеты и отказались платить штраф. Мы сбивчиво, по - очереди и вместе рассказали, как было дело, что мы поехали заправлять баллон, что не было копейки и денег на штраф и все, как было.
- Они опустили пятак? Так или нет?- он ждал ответа контролерши. Я замерла, а она заерзала на стуле, как будто ей воткнули гвоздь в ягодицу.
- Так!-
- А почему вы говорите, что они не купили билеты? Они не купили один билет!
Тетка молчала, растерявшись. Мы торжествовали, но не долго. Майор, видимо, понял, что его главная задача, воспитывать нарушителей, то есть нас, а не плохую тетку при исполнении. Я решила воспользоваться моментом,
- Я хочу написать жалобу на контролера, пусть она назовет мне свою фамилию и номер трамвайного парка, где работает. Ведь я имею на это право? - От слез мой звонкий голос стал невыносимо писклявым.
Сержант вдруг поднял глаза, и мне показалось, что он на нашей стороне.
- Еще чего! Долго думала, дура задержанная, ничего я тебе не обязана…- Тетка отчаянно пошла в наступление, но майор прервал ее.
- Имеет право! Сообщите гражданке свои данные.
- Товарищ милиционер, отпустите меня, мне на работу надо! – взмолилась испуганно тетка.
- Назовите фамилию и идите!
Она назвала фамилию, с невиданной для ее комплекции и возраста легкостью соскочила со стула и победно хлопнула дверью.
Мы обреченно съежились на стульях, понимая, что вся тяжесть закона теперь обрушиться на нас. Время остановилось. Мы как будто замерзли, забыли обо всем. Все наши планы, спокойная жизнь, все осталось за стенами этой мрачной комнаты страха.
Наконец, дежурному позвонили, и он стал сверять информацию, записанную с наших слов с информацией в телефоне. Затем он повесил трубку и отнес протоколы майору.
- Кто из вас указал неправильный адрес? В тюрьму захотела? Я могу тебе статью подобрать!
Я обомлела, именно я назвала свой номер дома без дроби, то есть 26, а не 26/32. и сделала это специально, в знак протеста.
- Не имеете права. Это просто ошибка!- Светка решила вступиться за меня. Глаза ее блестели от слез, она смотрела на майора с нескрываемой ненавистью.
- Чтооо ? О правах хотите поговорить? Я имею право вас задержать здесь на сутки и вообще с вами не разговаривать. Вы этого хотите? Проводить вас в обезьянник? – Он повысил голос, но не кричал.
- Нееет! – мы, не сговариваясь, испугались и разрыдались не на шутку.
Он же садистским удовольствием продолжал рисовать, что он может сделать с нами:
- Я могу спокойно привлечь вас за оскорбление сотрудника милиции и посадить еще на 15 суток, и вы не скоро попадете к маме. – Наши слезы без сомнения возбуждали его, а безраздельная власть возвышала в собственных глазах. Мне показалось, что он так воспарил, что ему уже трудно приземлиться.
- А будете спорить, еще и в институт сообщу! Пусть с вами комсомол разберется!
Это было уж слишком, жизнь пошла под откос, мы страдали и плакали. Мы ненавидели майора, а он ненавидел нас. Это была его профессия - ненавидеть преступников, и он не делал исключений никому!
Но зазвонил телефон и вернул нашего истязателя на землю. Когда он скрылся за дверью, сержант подал голос:
- Девчонки, не плачьте! Ничего… - хлопнула дверь, озабоченный майор вновь появился в дверях. Он с брезгливо посмотрел на наши расплывшиеся от слез физиономии и, наверное, решил, что с нас довольно. А, может, у него появилась срочная работа, и он охладел к отработанному материалу.
- Сержант, выпишите штраф 1 рубль, - он повернулся в нашу сторону, - поедете в трампарк заплатите штраф, и копейку не забудьте доплатить. Я лично позвоню и проверю!
Мы получили бланк и тупо продолжали сидеть.
- Идите! Свободны, и больше, чтобы я вас здесь не видел!
Мы медленно встали и пошли к двери, тут раздался насмешливый голос сержанта:
- А бомбу-то возьмите.
Забытый баллон сиротливо краснел на полу…
День клонился к вечеру. Московский проспект все так же кишел людьми, все суетились, торопились…. Нам уже некуда было спешить. Светлые сарафанчики поникли и потеряли свежесть, как и мы. Внутри было пусто, как будто из нас вынули все, оставив только кожу. Хотелось есть и спать. Встревоженная тетя Галя встретила нас в дверях:
- Ну, и куда вы пропали? – а, взглянув на нас, обмерла,- Что случилось?
Мы ели и рассказывали…
- Глупышки! Пусть это будет самым большим горем в вашей жизни!
В понедельник я поехала в трамвайный парк, в кассу. Заплатила штраф, и поставила кассиршу в тупик злополучной копейкой,
- Как я ее возьму? Приходник, что ли выписывать?- она долго консультировалась с коллегами.
- А кто вас штрафовал? Как фамилия?- я назвала. Кассирша удивилась.
- Она у нас неделю, как не работает! Пропуск не сдала, вот и пользуется. На нее много жалоб было. Надеюсь, вы ее последние жертвы. Сочувствую…
В общем, для меня эта житейская история бесследно не прошла. Я вдруг поняла, что жизнь – это не Московский проспект, и по ней не промчишься без билета. За все придется заплатить - и за поступки и за проступки, и плата может оказаться слишком высокой.
Справедливость и закон – совсем не одно и тоже. Закон исполняют люди - разные, больные и не очень, умные и не очень, добрые и не очень.
А страх – хороший воспитатель. С тех самых пор я избегаю любых встреч со стражами порядка и всегда плачу в общественном транспорте, когда у меня нет копейки – отдаю 10. На всякий случай…

Отзыв:

 B  I  U  ><  ->  ol  ul  li  url  img 
инструкция по пользованию тегами
Вы не зашли в систему или время Вашей авторизации истекло.
Необходимо ввести ваши логин и пароль.
Пользователь: Пароль:
 

Проза: романы, повести, рассказы