Глава IX

В первые дни кампании генерал-полковник Гальдер больше всего был обеспокоен возможностью оперативного отхода механизированных корпусов Красной Армии в глубокий тыл. Если авиаразведка докладывала о замеченном движении танковой колонны русских на восток, Гальдер уже видел в этом подтверждение худшим своим опасениям. Если авиаразведка, напротив, сообщала, что русские танки движутся на запад, руководитель Главного штаба Cухопутных сил Германии усматривал в этом манёвре желание противника прикрыть отход главных сил своевременным контрударом. Если же русских танков с воздуха не было видно совсем, это было хуже всего: вне всякого сомнения, это означало, что противник успел отвести танки в тыл заранее. Сообщения о развернувшихся вскоре по всему фронту крупномасштабных встречных танковых боях Гальдер принял с неподдельным облегчением: стратегический кошмар, преследовавший его, не стал реальностью. С этого времени он будет считать приграничное сражение выигранным, а главным предметом забот многоопытного немецкого стратега станут неожиданно большие потери в офицерском корпусе Вермахта и чрезвычайно высокий расход горюче-смазочных материалов в танковых группах.
В последнюю неделю июня 1941 года в малопригодной для развёртывания крупных танковых соединений пересечённой местности к югу от Припяти, в районе между Львовом, Луцком и Ровно произошло встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон приняло участие около 4000 танков, и хотя две трети из этого количества составляли советские боевые машины морально устаревших моделей – БТ-5, БТ-7 и Т-26, - танкового сражения подобного масштаба мир ещё не знал. Многие детали этого сражения остаются неизвестными по сей день. Всей правды мы, возможно, не узнаем уже никогда.
Результатом ночного совещания в штабе Юго-Западного фронта в ночь на 23 июня стал составленный Жуковым и Кирпоносом план контрудара во фланги вклинившейся группировки фон Клейста. Удар предполагалось нанести силами сразу шести советских механизированных корпусов: 4-го мехкорпуса генерала Власова, 8-го мехкорпуса генерал-лейтенанта Рябышева, 15-го мехкорпуса генерал-майора Карпезо, 22-го мехкорпуса генерал-майора Кондрусева, 19-го мехкорпуса генерал-майора Фекленко и 9-го мехкорпуса генерала Рокоссовского.
Это были весьма внушительные силы, и не только по количеству машин. Одних только танков новейших типов КВ и Т-34 в этих шести корпусах было примерно столько же, сколько всего танков было в танковой группе фон Клейста, имевшей на вооружении значительно уступающие по тактико-техническим характеристикам новым советским машинам танки Pz.III и PZ.IV. 22-й мехкорпус имел в своем составе 712 танков, в том числе три десятка тяжелых КВ. 15-й мехкорпус имел 749 танков, в том числе 71 танк Т-34 и 60 КВ. Корпус Фекленко насчитывал 453 танка, в большинстве своем старых моделей. Корпус Рокоссовского новую технику ещё не получил, у него было лишь 316 старых танков и артполк из 24 орудий калибра 122 и 152 мм. Самым сильным был 4-й мехкорпус, он насчитывал 979 танков, в том числе 313 танков Т-34 и 143 танка КВ. В 8-м мехкорпусе было 932 танка, в том числе 70 КВ и 100 Т-34. Стоило только собрать в один кулак танки новых моделей и, выбрав подходящие время и место для их развёртывания, бросить на группу фон Клейста, - и от последней вряд ли осталось бы что-нибудь. Однако времени у Жукова и Кирпоноса уже не было совсем, да и место для сражения выбирать было уже поздно: противник владел инициативой, у него было преимущество в воздухе, а отсутствие постоянной или даже регулярной связи у штаба фронта с командирами мехкорпусов практически сводило на нет возможности командования эффективно руководить крупномасштабным сражением.
Сосредоточить на пересеченной болотистой местности несколько мехкорпусов, расположенных в сотнях километров один от другого, для согласованного удара по флангам подвижной танковой группировки противника, владеющего инициативой, - задача сама по себе уже не простая. В условиях потери связи корпусных штабов с штабом фронта и друг с другом задача эта становится практически неразрешимой даже в учебном бою, а под бомбёжками, на второй или на третий день войны, в которой необстрелянным танкистам и командирам, не имеющим опыта командования подразделениями в сложной боевой обстановке, противостояли опытные профессионалы, - она превратилась в жестокий экзамен на выживание и для личного состава, и для техники, а численный перевес в танках, которым располагала здесь Красная Армия, парадоксальным образом лишь усугублял её трудности. Формирование новых артбригад на гусеничной тяге, начатое командованием округа одновременно во всех частях за две недели до начала войны, только начиналось, и в первые дни войны советские войска на передовой имели большой некомплект в противотанковой и зенитной артиллерии. Это сильно облегчило задачу противника. Не имея у себя во втором эшелоне подготовленных резервных рубежей, оснащённых средствами противотанковой обороны, мехкорпуса Юго-Западного фронта оказались не в состоянии надолго остановить наступление танков фон Клейста. В свою очередь, немцы, сталкиваясь с вводимыми в бой по частям крупными соединениями советских танков, немедленно отводили свои относительно более легкие и быстроходные машины за позиции своей дивизионной противотанковой и зенитной артиллерии, которой располагали в избытке, и здесь, удачно используя пересечённый рельеф местности, перемалывали контратакующие части противника в оборонительных боях, довершая их уничтожение ударами бомбардировочной авиации.
Сражение, начавшееся ещё 22-го июня контрударом Львовского учебного танкового полка, возобновилось на следующее утро на подступах к Радехову, куда в 8 часов утра с запада по шоссе подошли танки 16-й немецкой танковой дивизии генерал-майора Хубе. Накануне авангард 10-й советской танковой дивизии генерал-майора Огурцова в составе батальона танкистов и батальона мотострелков уничтожил немецкий парашютный десант в окрестностях Радехова и занял оборону в этом стратегически важном узле дорог, расположенном строго посредине между Львовом и Луцком. Расположив танки за естественными укрытиями, танкисты удерживали позиции до полудня, после чего у них закончились снаряды, и они отступили в южном направлении, потеряв в этом бою шесть танков Т-34 и 20 бронеавтомобилей. Потери противника составили 20 танков и 16 противотанковых орудий. Поле боя временно опустело. Пронёсшись над ним, эскадрилья «Юнкерсов» 4-го воздушного флота Люфтваффе взяла курс на Броды, где немецкой радиоразведкой были запеленгованы два корпусных КП русских. Жуков, приехавший в 9 утра в Броды, чтобы на месте согласовать действия мехкорпусов Карпезо, Рябышева и Власова, в это время обедал. Услышав сигнал воздушной тревоги, Жуков со старшими офицерами штаба продолжил обед под вой пикирующих бомбардировщиков и разрывы бомб: противовоздушные щели ещё не были отрыты. Прибывший из-под Дрогобыча с авангардом 8-го мехкорпуса Рябышев попросил у Жукова на сосредоточение корпуса, приведение в порядок матчасти и разведку сутки и получил их. Хуже всего обстояли дела с 4-м мехкорпусом: ещё накануне, когда направление главного удара немцев не определилось, командарм 6-й армии Музыченко распорядился по частям ввести в бой танки Власова на широком фронте от Перемышля до Равы-Русской, и теперь вывести их из боя и сосредоточить для участия в намеченном в штабе фронта контрударе было очень непросто.
В течение 23 июня обстановка на стыке армий Потапова и Музыченко осложнялась с каждым часом. Плотно блокировав пехотой обойденные танками с флангов еще накануне 87-ю и 124-ю стрелковые дивизии, противник ввёл в образовавшуюся 40-километровую брешь на участке Владимир-Волынский - Сокаль свежие механизированные части. Немецкие танки отбросили дивизию Огурцова, уничтожив более полусотни танков БТ, вышли в район восточнее Радехова и переправились через реку Стырь в районе Берестечко. Следом за танками подтягивались немецкие пехотные дивизии, они разворачивались фронтом на север и на юг, прикрывая фланги, коммуникации и тыл танкового клина, острие которого было нацелено в направлении Дубно – Житомир - Киев. Чрезвычайно ожесточённые бои продолжались на подступах к Львову, в Рава-Русском укрепрайоне, обороняемом 41-й стрелковой дивизией генерал-майора Микушева, двумя отдельными пулеметными батальонами гарнизона и погранотрядом майора Малого. Накануне здесь были отбиты атаки пяти немецких пехотных дивизий. Ночью командование фронтом подтянуло на этот участок резервный полк тяжёлой артиллерии. Пехота противника, возобновившая с утра свои атаки, вновь не достигла успеха и понесла большие потери. 99-я стрелковая дивизия полковника Дементьева выбила немцев из Перемышля, вторично захваченного ими накануне вечером. На городской площади горели немецкие танки. Отряды пограничников с собаками прочёсывали дома, забрасывая гранатами засевших в подвалах немецких автоматчиков. Немецкая пехота, захватившая станцию Пархач, угодила под контратаку кавалерии подполковника Бровченко, несколько сот человек было изрублено, станция была отбита, было взято много пленных. На других участках Юго-Западного фронта противнику также не удалось преодолеть полосу укрепрайонов.
Вечером в штаб фронта вернулся Жуков. Он был мрачен и не скрывал своего раздражения. В том, что 4-й мехкорпус оказался втянут армейским командованием в бои на второстепенном участке, Жуков видел свидетельство недостаточно твердого командования армиями со стороны Кирпоноса. Он потребовал немедленно принять меры для скорейшего вывода корпуса из боя. Корпуса Рокоссовского и Фекленко, выдвигающиеся из районов Новоград-Волынского и Житомира, задерживались в пути и точное их местоположение было неизвестно. Пассивное ожидание сосредоточения всех мехкорпусов в условиях развивающегося оперативного прорыва немецких танков исключалось: немцы, во всяком случае, ждать не собирались и рвались к шоссе Броды – Дубно. На собравшемся в штабе Юго-Западного фронта Военном совете скрепя сердце решили утром контратаковать немецкий клин с флангов теми силами, какие окажутся под рукой. 15-й мехкорпус должен был нанести удар с юга из района Броды в направлении Радехова и Берестечко и прорваться к 124-й стрелковой дивизии, ведущей бой в окружении приблизительно на полпути между Львовом и Владимир-Волынским. Одновременно 22-й мехкорпус при поддержке 135-й стрелковой дивизии и 1-й противотанковой артбригады должен был ударом с северо-востока прорваться к позициям 87-й стрелковой дивизии, окруженной восточнее Владимир-Волынского. Предполагалось, что остальные механизированные корпуса, подтягиваясь из глубины, послужат вторым эшелоном контрудару.
Принимая это решение, командование фронтом еще не располагало информацией о том, что на северном участке 40-километровой бреши между флангами армий Потапова и Музыченко, на направлении Владимир-Волынский - Луцк, противник также сосредоточивает крупные силы танков, намереваясь бросить их на рассвете в наступление.