Глава СXXVIII


За ночь сапёры противника навели мост через Ингул у села Привольное. Утром генерал Белов увидел в бинокль, как большая колонна немецких танков и мотопехоты обходит его фланг по большой дуге, двигаясь в направлении Николаева. Это означало, что 131-й Таманский кавалерийский полк, связь с которым у Белова была потеряна накануне вечером, блокирован на западном берегу Ингула превосходящими силами противника, уже посчитавшего возможным оставить окружённую кавалерию у себя в тылу и продолжать наступление на Николаев, не обращая больше внимания и на весь корпус Белова, которому также грозило скорое оперативное окружение. Белов развернул всю артиллерию 9-й кавалерийской дивизии по вражеской колонне, двигавшейся в пределах досягаемости его орудий. Снаряды ложились вокруг дороги и на самой дороге, противник нёс потери, но продолжал движение на юго-восток, ведя ответный огонь из орудий и миномётов по позициям артиллерии Белова и его наблюдательному пункту в деревне Новая Полтавка. Разведчики, отправленные накануне за Ингул на поиски пропавшего 131-го полка, вернулись с донесением, что полк блокирован в деревне Усьяновка и ведёт тяжёлый бой в окружении. Генерал Белов не мог прийти на помощь окружённому полку: моторизованные колонны противника уже обтекали позиции корпуса с севера и с юга, a из штаба фронта пришёл приказ отступать в Кривой Рог. С тяжёлым сердцем генерал приказал корпусу сворачивать позиции в районе Нового Буга и приготовиться выступить ночью на Кривой Рог, а сам с отрядом кавалерии, сделав крюк через Николаев, предпринял последнюю попытку пробиться с юга к окружённому полку. Генерал был очень удивлён, встретив в Новой Одессе командира Таманского полка полковника Синицкого и комиссара полка Милославского. Оказалось, что прижатый к реке полк ещё прошлой ночью ушёл из Усьяновки, воспользовавшись бродом через Ингул, показанным местным сельским учителем, и теперь по заданию штаба армии прикрывает Николаев с севера.
Однако кавалерийский полк не мог долго служить прикрытием на пути танковой армии. 17 августа немцы вошли в Николаев, а корпус Белова получил приказ скорым маршем уходить за Днепр. 19 августа штаб корпуса вышел к Днепру у Большой Лопатихи. Мостов и паромной переправы поблизости не было. Свой понтонный парк корпус Белова оставил на Днестре. Кавалерия могла преодолеть реку вплавь, но тогда пришлось бы бросить на берегу артиллерию, тракторы и грузовики. Выставив в степи сабельные эскадроны двух полков, Белов прикрыл тыл корпуса, а офицеров штаба отправил во главе небольших отрядов вверх и вниз по берегу с заданием реквизировать все обнаруженные плавсредства. Отряд разведчиков, переправившись вплавь, занялся тем же на противоположном берегу Днепра. Вскоре разведчики разжились вместительной баржей. Полковнику Грецову на правом берегу повезло больше: он остановил на реке небольшой пароход. Переправа началась. Объезжая выставленные в степи дозоры, генерал Белов был атакован с воздуха немецким истребителем. Вокруг была бескрайняя степь и укрыться было решительно негде. Генерал и его свита поскакали в разных направлениях, рассыпавшись по степи. Однако дотошный пилот «Мессершмитта» не поленился и в течение получаса, пока не стемнело, носился над степью, гоняясь за отдельными всадниками и ведя огонь из пулемёта короткими очередями. Несколько штабных офицеров были убиты. Хуже, однако, было то, что, вернувшись на аэродром, немецкий лётчик сообщил командиру о советской переправе у Большой Лопатихи. Генерал Белов, ускакавший-таки от «Мессершмитта», рассредоточил кавалерийские аванпосты, а переправу прикрыл артиллерией. Спешенный полк 5-й кавалерийской дивизии окопался, прикрывая позиции артиллеристов. 21 августа немецкие танки атаковали позиции полка. Бой был упорным. Выдержав первый залп артиллерии, подпустившей противника на близкое расстояние, танки ворвались в окопы, и здесь спешенная кавалерия остановила их гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Потеряв 19 танков и бронемашин, немцы отступили и больше не возобновляли атаки. Всю ночь в степи догорали чёрные стальные коробки, распространяя далеко вокруг удушливую гарь и запах машинного масла. Когда на следующее утро прилетели эскадрильи «Юнкерсов», позиции арьергарда Белова на западном берегу Днепра были уже свёрнуты, артиллерия переправлена, последние отряды кавалерии переправились вплавь.
Завершив переправу, генерал Белов получил приказ отвести корпус в тыл для пополнения и доукомплектования, а самому прибыть в штаб Будённого. В штабе Юго-Западного направления Белову предложили возглавить вновь формируемую в ближнем тылу восточнее Днепра 6-ю армию. Однако генерал отказался покидать свой корпус и был оставлен в прежней должности.
Спустя две недели отдохнувший и доукомплектованный корпус Белова получил приказ следовать скорым маршем на север, в Полтаву. Преодолев своим ходом 400 километров, 13 сентября маршевая колонна вышла к Полтаве. Первой на улицы города вступила 5-я Ставропольская кавалерийская дивизия. Всадники шли в колонне по три, строго выдерживая равнение. За всадниками следовали тачанки с пулемётами и пушки на автомобильной тяге. Жители Полтавы валом валили на центральную улицу посмотреть на импровизированный парад.
- Ишь ты! Добрые хлопцы. Казаки небось? – спросил из толпы опирающийся на палку старик.
- Советские кавалеристы, дедушка, - ответил генерал Белов.
- С такими хлопцами самый раз Гитлеру шею свернуть. Всыпьте ему, как в давние годы у нас тут шведам всыпали.
- Обязательно, дедушка, - пообещал генерал.
Не останавливаясь, полки проследовали через город и остановились, прикрывая штаб Юго-Западного направления от возможного прорыва с севера танковой армии Гудериана. Сменивший Будённого во главе Юго-Западного направления маршал Тимошенко поручил Белову сосредоточить все силы корпуса севернее Полтавы и готовить контрудар в районе города Ромны, пообещав придать кавалерии Белова две танковых бригады и 100-ю стрелковую дивизию генерала Руссиянова, переименованную в эти дни за героизм, проявленный в боях под Минском, на Березине и под Ельней в 1-ю гвардейскую стрелковую дивизию.