Глава CXXI


Ночь на 10 сентября в полосе наступления 3-й танковой дивизии вновь, как и накануне, выдалась холодной и дождливой, и мотопехота провела её в кузовах грузовиков; ночевать в палатках в лесу предпочли лишь немногие отчаянные смельчаки, помнящие, что говорил Фридрих II по поводу лужи в своей походной палатке: «Вот и хорошо. Можно умыться, не выходя под дождь». Наконец наступил хмурый рассвет. По небу ползли низкие рваные тучи, чреватые осенними дождями. Грунтовые дороги, разбитые накануне ушедшими вперёд батальонами авангарда, за ночь привратились в непролазное месиво. Прицепив мотоциклы к осям грузовиков, колонна, сосредоточенная в лесу восточнее Конотопа, выдвинулась через железную дорогу на юг, в сторону Ромн. То и дело приходилось останавливаться и вытаскивать грузовики из грязи с помощью танков и тягачей. О поддержании порядка на дороге оставалось только мечтать, и вскоре колонна, в которой причудливо перемешались танки, роты мотопехоты, батареи и отдельные орудия, гусеничные вездеходы и штабные автобусы, представляла собой цыганский табор на марше. Противник не показывался. Танки 10-й отдельной танковой дивизии русских остались прикрывать десантников, продолжающих удерживать Конотоп, а выдвинуть по раскисшим дорогам какие бы то ни было войска без гусеничной тяги, чтобы преградить путь дивизии генерала Моделя, русские уже не успевали. Впереди колонну поджидали передовая танковая рота майора Франка, захватившая накануне мост через реку Ромен в 20 километрах юго-восточнее Конотопа, и подошедший к ней на помощь в полночь отряд мотопехоты с артиллерией под командой оберста фон Мантойфеля. В полдень впереди, на гряде невысоких холмов в месте впадения реки Большой Ромен в реку Сула, показались Ромны.
В это время в Ромнах находились штаб, комендантский и пулемётный взводы и два взвода железнодорожников 5-й железнодорожной бригады под командой батальонного командира майора Смирнова и комиссара Амирова. Главные силы батальона работали на линии, восстанавливая железнодорожные пути на участках Рубанка-Бахмач и Ромны-Лохвица. Немецкие танки с десантом автоматчиков на броне ворвались в город внезапно. Железнодорожники не растерялись, они вызвали по телефону авиацию и встретили противника на улицах города гранатами и ружейно-пулемётным огнём. Лейтенант Орлов, подкараулив в засаде немецкие танки, подбил два из них связками гранат и толовых шашек. Бой на улицах города и в городских садах был неравным, но упорным, и когда вечером в Ромны прибыл на командирской бронемашине генерал Гудериан, стрельба ещё продолжалась и батальон мотопехоты оберста Клеемана готовился приступить к окончательной зачистке городских садов. И вновь военное счастье улыбнулось Гудериану: на окраине города его бронемашину обстреляли с бреющего полёта три советских штурмовика, но командующий 2-й танковой армией не пострадал. К счастью для Гудериана, штурмовики, взлетевшие с аэродромов Брянского фронта, находившихся в зоне хорошей погоды, успели сбросить все бомбы на немецкие танки, ведущие бой в садах северного пригорода. Потери генерала Моделя в этот день были велики: на аэродромах Люфтваффе погода была нелётной, и прикрытия с воздуха у танкистов Гудериана не оказалось.
Маршал Шапошников, узнав в Москве поздно вечером о бое в Ромнах, в половине первого ночи вызвал на связь Кирпоноса и приказал снять две стрелковых дивизии с фронта 26-й армии и перебросить их в Ромны. Очевидно, начальник Генштаба не располагал сводкой погоды в районе боевых действий. Вряд ли он стал бы зря занимать аппарат ВЧ подобным посланием, побывай он на раскисшей грунтовой дороге под Ромнами. Даже при хорошей погоде можно было перебросить дивизии 26-й армии по железной дороге в Лохвицу в лучшем случае к вечеру 12 сентября. Между тем бронетехнику Гудериана в ночь на 11 сентября от Лохвицы отделяло всего 50 километров, и задержать его могла лишь нехватка горючего, подвоз которого под ослабевшим, но не прекращающимся дождём мог осуществляться только на тягачах. Утром, производя зачистку южной части Ромн, автоматчики Клеемана наткнулись на склады, в которых оказалось некоторое количество топлива, пригодного для заправки грузовиков, а также богатые запасы водки и пива. В окрестностях города горели подожжённые русскими буровые вышки: здесь перед войной обнаружили месторождение нефти. Разведчикам из роты майора Франка удалось захватить в целости лишь одиннадцать из 46 вышек. Генерал Модель, опасаясь контрудара советских танков по своим тылам, предпринял демонстрацию силами батальона мотопехоты, поддержанного танками, по дороге Ромны – Сумы, чем вызвал некоторую панику в штабе 40-й армии, поспешившем оставить Конотоп и выехать на восток, в Белополье. Во второй половине дня личный состав 3-й танковой дивизии заслушал по радио поздравление командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока в связи со взятием Ромн. Тем временем генерал Подлас докладывал в штаб Юго-Западного фронта об уничтожении войсками 40-й армии в боях 9-11 сентября от 130 до 150 танков Гудериана.
12 сентября тягачи доставили в Ромны горючее для танков. Погода улучшилась, в разрывах между низкими тучами проглянуло осеннее солнце. К вечеру авангард дивизии Моделя – отряд майора Франка в составе роты мотопехоты, разведроты на бронемашинах, двух лёгких танков Pz.II, противотанковой артбатареи, батареи полевых пушек, двух зенитных орудий и взвода сапёров - вышел с севера к окраинам Лохвицы, захватил неповреждённый мост через Сулу в районе Млынова и железнодорожную станцию Сталин, где дожидались прибытия советского воинского эшелона 10 грузовиков. Сапёры лейтенанта Мельгоффа, захватившие станцию, сожгли грузовики. Теперь генерал Модель был спокоен: его наступление на Лохвицу уже ничто не могло остановить.