ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Добавить сообщение

Кампания 1941 года. Глава 6

Автор:

Глава VI

К аппарату подошёл Ватутин. Обрисовав ситуацию на Юго-Западном фронте, Жуков спросил о новостях с других фронтов. По данным авиационной разведки бои шли в полосе укреплённых районов, в некоторых местах в 15-20 километрах от границы. Штабы фронтов по-прежнему не имели ни проводной, ни радиосвязи с штабами армий и корпусов. Из Минска поступила информация о больших потерях, понесённых авиацией округа. Командующие фронтами Кузнецов и Павлов выехали в войска, не доложив наркому обороны, куда именно. Этим исчерпывались скупые новости, полученные с фронтов. Прежде чем положить трубку, Ватутин предупредил Жукова об утверждённой Сталиным директиве Тимошенко войскам на 23 июня: противник ценой больших потерь добился незначительных успехов, войскам надлежит его контратаковать, разгромить, выйти на территорию противника. «Не лучше ли повременить с директивой до утра?»- не удержался Жуков от риторического вопроса. Услышав в ответ, что дело это решённое, Жуков повесил трубку. Вскоре начальник штаба фронта генерал Пуркаев огласил текст телеграммы, полученной из Москвы. В ней войскам фронта предписывалось силами двух армий и пяти мехкорпусов атаковать фланги вклинившейся в районе Владимир-Волынский, Броды группировки противника, разгромить её, перейти границу и к исходу 24 июня взять Люблин. Всем присутствующим было ясно, что выполнить директиву буквально было невозможно, только на сосредоточение мехкорпусов должно было уйти несколько дней. Пуркаев предложил вместо этого создать резервный рубеж обороны, усилив стрелковыми корпусами укреплённые районы вдоль старой границы, отвести за этот рубеж мехкорпуса и здесь остановить противника, а контрудар отложить до того момента, когда противник исчерпает наступательный потенциал. Жуков, сам утвердивший в мае план прикрытия, из которого и перекочевал в директиву Москвы приказ к исходу третьего дня войны занять Люблин, спорить с Пуркаевым не стал, а директиву предложил принять к исполнению. Кирпонос его поддержал. С мехкорпусами до сих пор не удалось наладить связь, а довоенный план прикрытия, которым в отсутствие связи со штабом фронта руководствовались с утра командиры корпусов, предписывал им выдвигать технику к передовой, и с этим нужно было считаться. Глубоко эшелонированной обороной фронт не располагал. Оборона на реке Стырь в районе Луцка была жидкой и не могла выдержать удара танков с тыла. Предоставлять оперативную свободу прорвавшимся через полосу укреплённых районов немецким танкам было нельзя, а сдержать их дальнейшее продвижение мог лишь контрудар сосредоточенными силами бронетехники, почему и нужно было немедленно, пользуясь ночной темнотой, начать передислокацию мехкорпусов к району сосредоточения. Для передачи приказа и установления связи к командирам мехкорпусов были направлены штабные офицеры.
Получив из Москвы поздно вечером 22 июня директиву Тимошенко, генерал Павлов и его начальник штаба генерал Климовских немного приободрились. Общая картина, нарисованная в директиве, была умеренно оптимистичной. Из текста следовало, что основной удар противника пришёлся в стык между Западным и Северо-Западным фронтами, что немцы ценой больших потерь добились на этом направлении некоторого оперативного успеха, на прочих же участках границы с Германией и Румынией атаки противника отражены с большими для него потерями. Далее, в полном соответствии с планом стратегического развёртывания Красной Армии, принятым 15 мая 1941г., Западному фронту предписывалось контратаковать вклинившегося противника во фланг и во взаимодействии с силами Северо-Западного фронта окружить и уничтожить Сувалкскую группировку к исходу 24 июня. Желание поверить в объективность нарисованной в директиве картины было слишком большим, и Павлов с Климовских в этот вечер не могли не поддаться ему. Получалось, что не на всей границе с Германией этот роковой день стал для командиров Красной Армии днём хаоса и кровавого кошмара, что противник сосредоточил всю мощь своего удара на одном узком участке фронта между Гродно и Каунасом, и тогда вся картина тяжелых боёв этого дня, до сих пор скрытая неразберихой, прояснялась и наводила на мысли о том, что в Москве, в Генеральном штабе, положение на фронтах в целом полностью контролируют и уже принимают меры к тому, чтобы переломить ситуацию. Но если главный удар действительно наносился противником из Сувалок в направлении на восток, то можно было предположить, что удар, нанесённый по 4-й армии в районе Бреста, имел отвлекающий характер, и упорные бои, развернувшиеся в районе Жабинки, о которых в течение всего дня докладывал Коробков, как будто свидетельствовали об этом. Между тем оборудованных для обороны рубежей в районе Жабинки не было никаких, и командующий фронтом понимал: если немцы успеют ввести в бой на этом участке войска второго эшелона, Коробков долго не выдержит. О том, какие последствия это будет иметь для судьбы Западного фронта в целом и для его командования в частности, думать решительно не хотелось, а потому директива Павлова и Климовских, направленная Коробкову вечером 22 июня, только на первый взгляд могла показаться кому-то неадекватной реакцией штаба на поступающую в него информацию. Единственный шанс удержать Западный фронт виделся Павлову в этот момент в том, чтобы незамедлительно, пока в баках танков 14-го мехкорпуса ещё оставалось горючее, вернуть Коробкова в полосу недостроенных укреплений на берегах Буга и там уже держаться любой ценой, закопавшись в землю. Войскам 4-й армии на 23 июня ставилась задача: в 5 часов утра, после 15-минутной артподготовки, перейти в контрнаступление силами 14-го мехкорпуса в направлении на Высокое севернее Бреста с заходом во фланг и тыл наступающей на Кобрин неприятельской группировки и уничтожить её во взаимодействии с войсками 28-го стрелкового корпуса. Последний, наступая своим правым флангом, должен был к исходу 23 июня занять Брест.
В состав 14-го мехкорпуса генерал-майора Оборина помимо 22-й и 30-й танковых дивизий входила 205-я механизированная дивизия, дислоцированная в Берёзе Картузской, в 50 километрах по Варшавскому шоссе северо-восточнее Кобрина. Бросать в бой свой последний резерв командир корпуса считал нецелесообразным, и ему удалось, связавшись с командованием фронта, убедить его в своей правоте. Однако и командующий 4-й армией генерал Коробков был по-своему прав: приступить к выполнению поставленной перед ним командованием фронта задачи, не имея в своем распоряжении автотранспорта и не пополнив запасы горючего, он не видел никакой возможности, и уже ночью было согласовано компромиссное решение. Для участия в наступлении Коробкова 205-я дивизия выделила почти весь свой автотранспорт, 40 танков и два импровизированных полка мотопехоты.
Прибыв ночью в штаб 28-го стрелкового корпуса в районе Жабинки, Коробков застал спящими и солдат, и командиров: здоровая усталость после полного событий тяжелого дня была ещё властна над этими людьми, не знающими самого страшного врага, лишающего сна командующих армиями, - гнетущей неопределенности. Коробков отдавал себе отчет в том, что его сведений о противнике совершенно недостаточно, чтобы рассчитывать на успех предстоящего контрнаступления. Зато он точно знал другое: завтра будет решаться судьба командования 4-й армии, а с ней и судьба командования фронтом. Отступать было поздно и некуда. Вывести на восток из глубокого дефиле между Неманом и Припятскими болотами огромную массу сосредоточенных там войск даже в мирное время представляло трудную инженерную задачу. Было бы гораздо проще, форсировав Буг, привести эту армаду в Варшаву, чем отвести, например, через Минск в Смоленск. Пока войска фронта ещё не утратили боеспособность, а механизированные части не остались без боеприпасов и горючего, лучшее, что могли они сделать, - это нанести максимальный урон противнику, с которым уже находились в непосредственном контакте. Вероятно, и командование фронтом понимало это, отдавая соответствующий приказ, а потому, занимаясь подготовкой намеченного на утро контрудара, генерал Коробков впервые с начала войны обрел уверенность в правильности своих действий.

Отзыв:

 B  I  U  ><  ->  ol  ul  li  url  img 
инструкция по пользованию тегами
Вы не зашли в систему или время Вашей авторизации истекло.
Необходимо ввести ваши логин и пароль.
Пользователь: Пароль:
 

Проза: романы, повести, рассказы