Глава 108.


Вечером 5 июля в штабе 1-й танковой армии был получен приказ из штаба фронта: во взаимодействии с 2-м и 5-м танковыми корпусами утром нанести контрудар по флангам вклинившейся группировки, разгромить её и восстановить положение.

Катуков и Шалин переглянулись: приказ в точности повторял сотни бессмысленных и бездарных приказов, сыпавшихся сверху на головы танкистов в первые часы и дни войны.

Катуков позвонил Ватутину и осторожно высказал сомнение в целесообразности немедленного контрудара. Ватутин обещал подумать и перезвонить. Наступила полночь. Ватутин не перезвонил. Приказ нужно было выполнять. Скрепя сердце, командарм выдвинул танки на рубеж атаки.

На рассвете 6 июля 1-я танковая армия контратаковала. В районе Яковлево завязался встречный танковый бой. Немецкие "тигры", "пантеры" и "Фердинанды" остановились и вели беглый огонь из 88-миллиметровых орудий с дистанции полтора километра, не подпуская ближе тридцатьчетвёрки Катукова. Советские танки вспыхивали один за другим. Сверху на них сыпались бомбы пикирующих бомбардировщиков: полуторакилометровая нейтральная полоса между двумя танковыми армадами исключала возможность разбомбить своих.

Катуков наблюдал за происходящим со своего НП. Нужно было положить конец этому бессмысленному избиению. Генерал поспешил вернуться в штаб и уже собирался снова звонить Ватутину, когда дежурный офицер протянул ему трубку:

- Товарищ командующий! На проводе товарищ Сталин.

- Здравствуйте, товарищ Катуков! Доложите обстановку.

- По-моему, товарищ Сталин, командующий фронтом поторопился с контрударом.

И Катуков обрисовал Сталину безрадостную картину боя в районе Яковлево.

- Что вы предлагаете, товарищ Катуков?

- Немедленно вывести танки из боя, замаскировать их в засадах или закопать в землю позади первой линии окопов гвардейцев армии Чистякова и поражать прорвавшиеся танки противника с дистанции двести-триста метров. Это та дистанция, с которой орудие Т-34 может причинить тяжёлым немецким танкам серьёзный ущерб.

Сталин минуту помолчал.

- Хорошо. Я сейчас позвоню Василевскому и Ватутину. Ждите звонка из штаба фронта.

Вскоре позвонили из штаба фронта. Приказ о нанесении контрудара был отменён. Передав отбой танковой атаки в войска, Катуков поспешил на командный пункт 3-го мехкорпуса, оказавшегося в крайне тяжёлом положении. Со стороны Яковлево гремела канонада, в небо поднимались стеной клубы пыли и чёрного дыма.

Генерала Кривошеина Катуков застал в заросшем лесом овраге. Рядом со щелью бомбоубежища стоял штабной автобус, в котором командир корпуса колесил по фронтовым дорогам вместе с законной женой - случай достаточно редкий в практике боевых генералов.

Прикрыв трубку полевого телефона ладонью, Кривошеин что-то кричал в неё, силясь перекричать гром канонады. Увидев командарма, он бросил трубку на рычаг, встал со снарядного ящика и доложил по форме.

- Что у тебя происходит, Семён Моисеевич?

- Немцы наступают, товарищ командующий.

- Сам вижу. Какими силами?

- До четырёхсот танков.

- Не преувеличиваешь?

- Прошу подняться со мной на НП. Увидите своими глазами.

В углу оврага стоял бревенчатый сарай. На чердаке сарая был наблюдательный пункт Кривошеина. Генералы поднялись на чердак. Бой шёл в четырёх километрах от оврага. Было около девяти часов утра, но облака дыма и пыли застилали солнце. Гремела канонада. В небе выли пикирующие бомбардировщики. Бревенчатый сарай вздрагивал при каждом взрыве. Тут и там трещали пулемёты. Сверкали вспышки выстрелов танковых орудий. Разглядеть что-либо в этом кромешном аду не было никакой возможности.

- Ни черта я там не вижу.

- Вот последние донесения командиров бригад. На Горелова наступают сто танков и самоходок.
На Бабаджаняна - семьдесят. На других участках то же самое.

- Так. Разреши воспользоваться твоей связью.

- Пройдёмте в автобус.

Катуков позвонил из автобуса в штаб армии генералу Шалину.

- У нас тут становится жарко. А что происходит на правом фланге?

- Шестой корпус Гетмана атакован 3-й танковой и 332-й пехотной дивизией. Гетман отразил две атаки. В целом картина проясняется. Манштейн наносит два концентрических удара общим направлением на Обоянь. Один - из района Черкасское. Другой - прямо вдоль шоссе.

- Хорошо. Продолжай следить за обстановкой.

Положив трубку, Катуков встал и пожал руку Кривошеину.

- Ну, держись, Семён Моисеевич! А я дальше поеду.

В течение дня корпус Кривошеина отразил восемь атак. Особенно жарко пришлось бригаде Горелова, оборонявшейся в полосе 51-й гвардейской стрелковой дивизии армии Чистякова.
Здесь наступала дивизия СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер". Сто двадцать танков шли прямо по шоссе. Десять танков роты майора Вовченко вступили в бой с семьюдесятью танками. Танки Вовченко были вкопаны в землю. Вокруг бушевал огненный ад. С неба сыпались бомбы пикировщиков. Всё же танкистам из взвода лейтенанта Шаландина удалось подбить с близкого расстояния два "тигра" и одну "пантеру". Потом снаряд "тигра" угодил в танк Шаландина. Танк загорелся. Орудие вышло из строя. Шаландин был тяжело ранен. Механик-водитель и стрелок-радист были убиты. Заряжающий пересел на место водителя, направил объятый пламенем танк на "тигр" и протаранил его. Оба танка сгорели. Кривошеин бросил в бой резервную 49-ю бригаду и удержал фронт в районе Яковлево.

От Кривошеина Катуков поехал в штаб Гетмана. И здесь гремела канонада. Командир корпуса сидел в глубокой щели, отрытой на заднем склоне холма, и что-то кричал в трубку полевого телефона, вытирая рукавом гимнастёрки пот, градом льющийся со лба.

- Что у вас тут происходит?

- Чёрт знает что! Немец прёт и прёт. Они там в штабе Манштейна что, с ума все посходили?

Генералы присели на снарядные ящики.

- Ну, докладывайте подробно и по порядку.

Корпус Гетмана прикрывал полосу фронта протяжённостью в 13 километров, зарывшись в землю на позициях 90-й гвардейской стрелковой дивизии.

В шести километрах к северо-западу от Яковлево шоссе Белгород - Обоянь - Курск встречается с дорогой Бутово - Обоянь - Курск. Эта дорога проходит через междуречье текущих на юго-запад рек Ворскла и Пена. Поперёк этой дороги и развернулись на позициях гвардии Чистякова танковые бригады корпуса Гетмана. Противник атаковал с десяти часов утра. Встретив жёсткий огневой отпор на дороге, немцы пошли в обход. Из района Чапаево, Шепелевка четырьмя колоннами выдвинулись, свернув с дороги влево, к реке Пена, 160 немецких танков. Глубина реки здесь невелика, и немецкие танкисты намеревались форсировать реку с ходу. Они не учли, что на холме за рекой был расположен командный пункт генерала Гетмана, а потому все подходы к мелководной реке хорошо простреливались перекрёстным огнём заранее закопанных в землю и тщательно замаскированных пушек и танков. Из-за холма по немецким танкам били "катюши" и тяжёлые миномёты. Артиллерия гвардейцев 90-й дивизии тоже не молчала. Три атаки захлебнулись. После воздушного налёта немцы пошли в атаку в четвёртый раз.

Генералы выбрались из щели и поднялись на вершину холма. Облака дыма и пыли застилали солнце. Гремела канонада. Рычали танковые моторы, лязгали гусеницы. Артиллерия Гетмана и Чистякова вела плотный заградительный огонь. Повсюду в полях дымились факелы горящих танков. В половине четвёртого была отбита и эта атака. Командарм вернулся в штаб армии.

Отказавшись от попыток форсировать излучину Пены слева от дороги, Манштейн, потерявший в бесплодных атаках 74 танка, перенаправил левофланговую танковую колонну на северо-восток по дороге Бутово-Дубравка. Здесь немецкие танки встретили жёсткий огневой отпор гвардейцев 71-й стрелковой дивизии и танкистов 10-й мехбригады.

Вечером Гетман доложил в штаб армии:

- На моём участке противник потерял за день 140 танков. Все атаки отбиты.

Хуже обстояли дела на левом фланге. Здесь в районе Яблочкин, Большие Маячки дивизии СС "Лейбштандарт" и "Рейх" прорвали оборону 51-й гвардейской стрелковой дивизии и глубоко вклинились в стык 1-й танковой армии и 5-го танкового корпуса, создав серьёзную угрозу тылам и коммуникациям Катукова. Тот бросил на левый фланг 100-ю мехбригаду, приказав комбригу контратаковать во взаимодействии с 5-м танковым корпусом и восстановить положение. Встречный танковый бой продолжался несколько часов. Восстановить положение не удалось. Бригада и корпус перешли к обороне. В 5-м танковом корпусе осталось 50 танков.

Ночью Катукову позвонил Ватутин и приказал ввести в бой в районе Тетеревино, где тоже прорвались немцы, весь 31-й танковый корпус генерала Черниенко, пообещав усилить его противотанковой артиллерийской бригадой.

- Положение серьёзное. Командование фронта отдаёт себе отчёт, что забирает последние ваши резервы. Взамен мы передаём вам из 38-й армии генерала Москаленко две танковые бригады, два истребительно-противотанковых артполка, один миномётный полк, три дивизиона противотанковых пушек и два батальона истребителей танков. Установите с ними связь и укажите маршруты выдвижения.

- Каковы потери у гвардейцев Чистякова?

- Потери велики. 52-я и 67-я гвардейские дивизии отведены в тыл на доукомплектование и пополнение. Выдвигайте корпус Черниенко немедленно. Желаю успеха.

Черниенко двинул корпус по кратчайшему маршруту, через мост на реке Солотинка. Оказалось, что мост взорвали при отступлении гвардейцы Чистякова. Пришлось сапёрам потратить три часа на прокладку гати через илистое дно Солотинки. Разобрали на брёвна все избы и амбары деревни Солотинка. Корпус перешёл по гати реку и успел занять оборону в заданном районе до подхода немецких танков.

Не спали и в штабе Манштейна. Выставив в районе Яковлево заслон, фельдмаршал перебросил танки на участок намечающегося прорыва. Всю ночь в районе Больших Маячков гремела канонада, полыхало зарево пожаров. Генерал Катуков пребывал в большой тревоге и вздремнул лишь перед рассветом.






.




.