Глава 82.



Ясным морозным утром в конце января, едва над степью рассеялся туман, Ганс Ульрих Рудель поднял в небо эскадрилью пикирующих бомбардировщиков.

Летели бомбить цели в районе Чира. Отбомбившись, повернули домой. Уже на подлёте к аэродрому увидели над землёй наползающую пелену густого тумана. Бензина в баках было в обрез. Пришлось сажать эскадрилью в чистом поле. Сели. Вокруг никого. Туман становился всё гуще. Несколько бортовых стрелков отправились на рекогносцировку. Через три часа они вернулись и стали кричать в тумане. Рудель закричал в ответ. Видимость - не дальше вытянутой руки. Только в полдень туман рассеялся. Аэродром был рядом. Вскоре приземлились на посадочную полосу.

Наступил февраль. Грандиозная битва на Волге закончилась поражением. Паулюс сдался. Оставался ещё крошечный котёл. Группа армий "Дон" откатывалась на юго-запад. Вместе с ней отступал и авиаполк Руделя. Сначала перелетели в Тацинскую, затем в Шахты. Чтобы танки противника внезапным рейдом не захватили самолёты на земле, на ночь улетали на тыловой аэродром, а в течение дня совершали боевые вылеты с прифронтового аэродрома в Ворошиловграде. В полку осталось совсем мало готовых к вылету самолётов, и командир полка нередко приказывал Руделю лететь на задание во главе всей группы. Чаще всего летели бомбить шахты и промышленные объекты, которые наземные войска не успели взорвать при отступлении. Кто-то может посчитать такое задание лёгким. Но это не так. Бомбить в пикировании промышленный объект совсем не просто. Того и гляди зацепишь крылом заводскую трубу, нефтяную вышку или какую-нибудь другую высотную конструкцию. Всё внимание пилота сосредоточено на безопасном выходе из пике, и эффективность бомбометания не слишком велика.

Однажды, пролетая над степью северо-западнее Каменск-Шахтинского, Рудель увидел внизу танки. Часть самолётов отделилась от строя и устремилась в атаку. Рудель продолжил вести группу прежним курсом: задание, полученное в штабе, никто не отменял. В шлемофоне раздался голос бортового стрелка:

- Вижу Ла-5. Он заходит в хвост самолёту Кюфнера. Похоже, бортовой стрелок его не видит.

Рудель связался по радио с экипажем Кюфнера.

- Почему не стреляете, Ниерман? У вас на хвосте Ла-5.

- Где? Не вижу, - ответил бортовой стрелок.

Чертыхнувшись, Рудель развернулся и устремился на помощь. Русский пилот уже открыл огонь с близкого расстояния. Рудель успел наброситься на него сверху и сзади и сбить в последний момент. Для Ниермана это хороший урок. Не будет больше хвастать в полковой столовой, что всё и всегда видит. А в этот раз всё объяснялось просто. Накануне Ниерман весело отметил с боевыми друзьями свой день рождения. В полку дни рождения всегда отмечались весело. Не обходилось без розыгрышей.

Вот и в этот вечер в столовой отмечают вечером день рождения Юнгклаузена. За столом с пилотами сидит полковой врач. В разгар веселья Юнгклаузен выходит и звонит в столовую по телефону с другого конца коридора. К телефону зовут врача. Тот берёт трубку. Юнгклаузен копирует голос начальника медицинского корпуса.

- Немедленно собирайтесь. Полетите в сталинградский котёл.

- Простите, не понял.

- Полетите в сталинградский котёл!

- Простите, у меня больное сердце.

- Это не подлежит обсуждению. Вылетайте немедленно.

- Но меня недавно оперировали. Нельзя ли послать кого-нибудь другого?

- Вы это серьёзно? И вам не стыдно? В какое же дерьмо мы все попали, если полковой врач отказывается исполнить свой долг!

Юнгклаузен кладёт трубку на рычаг и возвращается в столовую. На врача было жалко смотреть. Врачу наливают стакан. Именинник раскрывает розыгрыш. Все хохочут. На другой день врач подаёт рапорт о переводе в другой полк. Лучше для него, лучше и для пилотов. У нового полкового врача нет медвежьей болезни и с сердцем всё в порядке.

А фронт откатывается всё дальше. Приходится убраться с аэродрома в Ровенках, затем оставить и Горловку. Теперь полк обосновался в Сталино, промышленном центре Донбасса.
Погода испортилась. То и дело налетает метель. Лётное поле не успевают расчистить от снега.
Весь день пилоты и техники работают снежными лопатами, но за ночь снег выпадает снова. По вечерам радио в столовой настраивают на волну с лёгкой музыкой. 18 февраля случайно попадают на прямую трансляцию из Берлина. В этот день Геббельс собрал в Спортпаласе тысячу партийных активистов по случаю десятилетия прихода к власти в Германии национал-социалистов. Катастрофа под Сталинградом сильно попортила торжество партийным бонзам. Но Геббельса не так-то просто было смутить. Он стучал кулаком по трибуне и кричал в микрофон:

- Теперь Германия стоит перед выбором. Выходов у нас только два. Или капитулировать, как в восемнадцатом году. Или начать тотальную войну. Хотите ли вы капитуляции?

- Нет, не хотим! - проревел стадион тысячей глоток.

- Хотите ли вы тотальной войны?

- Да, да, хотим тотальной войны!

Пилоты были сыты истериками Геббельса по горло. Разговоры о политике всем давно осточертели. О происходящем в тылу все хорошо знали по письмам из дома. По радио об этом никто не говорил. Радио выключили совсем и какое-то время пили молча.

В полк прибыл новый пилот, Швирблатт. Командир полка решил проверить качество его подготовки и поручил Руделю лично испытать новичка в деле. Рудель вылетел в паре со Швирблаттом на штурмовку дороги в районе Артёмовска. Проблемы у новичка начались ещё на земле. Видно было, что разбег по снегу у него не отработан. Затем, уже взлетев, он сильно отстал от ведущего и держался сзади на большой дистанции, хотя перед вылетом получил инструкцию держаться как можно ближе. Вскоре вокруг самолёта Швирблатта уже резвились несколько Ла-5, русские пилоты упражнялись в стрельбе. А тот продолжал лететь по прямой, даже и не пытаясь увернуться, считая, по-видимому, что так всё и должно быть. Руделю пришлось развернуться и зайти в хвост всей компании. Русских как ветром сдуло.

- Возвращаемся на аэродром.

После посадки Швирблатт обошёл свой самолёт, сокрушённо качая головой при виде многочисленных пулевых отверстий в фюзеляже и хвосте.

- Здорово же мне досталось от зениток!

Через пару дней он уже летал за ведущим как приклеенный. А на земле новичок и вовсе оказался молодцом: он не пил, не курил и принимал участие в спортивных упражнениях Руделя на краю лётного поля, демонстрируя неплохие результаты в беге и метании диска.

Рудель взял с собой Швирблатта на штурмовку дороги Константиновка - Краматорск. У Руделя это был тысячный боевой вылет. Вечером в полку был по этому поводу устроен большой праздник. А на следующий день Руделя отозвали с фронта. Пилоту предстояло получить новое назначение.