Братья Плосковы - ambrothers@yandex.ru
Гимгилимыада

1. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЯППУ! - 3

В банке никого не было. Улит вошёл в операторский кабинет. Стол. На столе монитор. За столом – зеленоглазая шатенка в лиловом.
- Здравствуйте, - сказала шатенка.
- Здравствуй, - сказал Улит. – Как ты прошла через таможню с компьютером?! Там ведь всё электронное отбирают.
И хихикнул, давая понять, что пошутил. «Ещё один оригинальный шутник, - подумала зеленоглазая с лёгким оттенком ненависти. – За сегодня пятый. Своих хватает, так ещё новых присылают».
- Я слушаю, - сказала она наждачным голосом, от которого могло запершить в глотке.
- Вот, - сказал Улит, положил на стол кейс и открыл его.
Взору шатенки предстали пачки водных, земных денег.
- Хотите открыть счёт?
- Нет, хочу обменять на ерджи.
- Всю сумму?
- Да.
- Это очень крупная сумма. Если откроете счёт, то…
- Я же сказал, нет. Я не намерен мотаться туда-сюда и тратить день на поездку к космопорту всякий раз, как у меня закончатся деньги. А они у меня заканчиваются быстро. Я очень занятой и деловой человек.
- Паспорт, космовиза?
Улит подал документы.
- У вас нет незначительной подписи и безграничной печати, - заметила женщина, листая визу. Её рука сама собой потянулась к кнопке селектора.
- Лерген и таможня в курсе. Позвоните начальнику космопорта.
- У меня свой начальник, звонить буду ему.
- Эээ… - протянул Улит и, скорее по привычке, машинально произнёс: - Я сын известного писателя…
- То-то думаю, фамилия знакомая, - сказала женщина, удерживая палец на кнопке селектора, - вы сын Ылита Тутли.
- Да, я его сын, - с воодушевлением подхватил Улит.
- Как-то давно читала его книгу. Не моё. Скучно.
Улит онемел от такого кощунства.
- Да, - сурово сказал селектор.
- Тут у меня клиент без незначительной подписи и безграничной печати. Некий Улит Тутли. Говорит, что Лерген в курсе.
- Лерген в курсе, - отозвался селектор.
Улит улыбнулся краешками губ и холодно посмотрел на оператора. Про себя он именовал это выражение змеиным взглядом и думал, что оно подходит к его округлым щекам и кучерявым рыжеватым волосам, когда тренировался перед зеркалом.
«Что за идиот? - подумала шатенка, когда увидела змеиный взгляд. - Наркоман что ли, как и все сыночки богатеев?»
- Ты жалка, - высокомерно произнёс Улит.
- Я выполняю свои обязанности. В них чтение книжек Тутли не входит. Меняете всю сумму?
- Да, всю сумму. Вы многое теряете, не читая книг моего отца. Он великий писатель.
- Кто бы сомневался.
Оператор приступила к оформлению обмена денег.
Через пятнадцать минут Улит вышел из кабинета.
- Открыл счёт? – спросил Верум.
- Зачем? – удивился Улит. – Я обменял все водные на ерджи. Так намного удобнее.
- Ты собрался таскать с собой все деньги?!
- А что тут такого? – Улит подёргал кейсом, пробуя вес, и хихикнул: – Вроде большого кошелька. Я и мелких набрал, банкнотами и мелочью.
Улит похлопал по карману. Мелочь откликнулась тусклым звяканьем.
«Что за идиот?» - подумал Верум.
Немного погуляв, Улит с Верумом вернулись в бар-ресторан.
- А муслинская еда имеется? - спросил Улит.
- Нет, - меланхолично ответил Эр.
- А ты, Эр, пробовал что-нибудь муслинское?
- Пробовал.
- Ну и как, есть можно?
- Вполне можно, - сказал Эр, - если ничего другого нет.
- Но, в целом, еда муслинов вполне съедобна? – спросил Верум.
- Вполне. Она несколько специфичная, но вполне съедобна.
- Что значит «специфичная»? – насторожился Улит.
- У муслинов популярны блюда из червей и гусениц.
- И-из че-ервей?! – Улита скривило.
- Я несколько раз пробовал варёных червей, один раз ел живых. Есть особый вид, блянские черви, их едят живыми. Они толстые и сочные. С непривычки неприятно, когда они во рту шевелятся. Щекотно.
- Замолкни! – перебил его Улит. – Меня сейчас вырвет. У них нет нормальной человеческой еды: фруктов, мяса, сладостей? Я люблю фрукты, мясо и сладости. У них есть сладости? Не мотаться же сюда за продуктами!
- У них есть мясоходы. Их мясо вполне съедобное. И фрукты есть, и овощи, и сладкое. Всё вполне удобоваримое.
Появился Михудор, переодевшийся в тёплую фланелевую рубашку, галстук-шнурок, джинсовые штаны, чёрные туфли, а на голову он надел чёрный стетсон.
- Наконец-то, - проворчал Улит, несмотря на то, что Михудор вернулся раньше обещанного.

- Вот и моя красотка на колёсах! Прошу любить! - сказал Михудор в подземном гараже, подходя к своей машине. «Красотка» Михудора представляла собой четырёхколёсную прямоугольную железную коробку красноватого цвета с кабиной, прямоугольной коробкой поменьше, голубоватого цвета. На швах корпус держали потемневшие от старости заклёпки.
Михудор открыл капот, обнажая помятый куб с ржавой решёткой, обвитый пучками медной проволоки и красной пружиной, сжатой медной зацепкой. Он долго копался в чреве своей «красотки», после чего та брызнула чем-то из резиновой трубки, издала короткий всхлип, свистнула, затрещала, а затем и вовсе взревела. Из выхлопной трубы повалил едкий угольный дым. Улит опасливо покосился на выделения «красотки», отступил назад, зажал нос и крайне растерянно посмотрел на Верума.
- Ничего, тут отличная вентиляция! Сейчас разогреется и замурлычет, как котёнок! - гордо заверил Михудор. – Купил по дешёвке у одного торгаша.
- Как-то сей агрегат не вызывает доверия, - промямлил Улит и жалобно посмотрел на Верума. – Может, автобуса подождём?
- Ты сам настаивал на поездке с первым попавш… Михудором, - жёстко ответил Верум, открыл дверцу и бросил сумку на заднее сиденье.
Осознание того, что халявная тысяча готовится упорхнуть мимо заботливо приоткрытого кармана, заставило усатого мгновенно подыскать «те самые слова»:
- С виду старьё, но понесёт не хуже молодой кобылки, уж мне можете верить!
«Уж тебе обязательно», - подумал Верум, влезая в машину.
Тут «красотка» перестала выделять едкий дым, а тарахтение мотора стало тише.
- Ну вот, я же говорил, - прокомментировал Михудор.
Он вывел машину из подземной автостоянки наружу, несколько раз свернул и дальше поехал по прямой. Михудор притормозил у охранной будки, напротив двухстворчатых ворот. Возле ворот стояли военные. Двое с автоматами остались на месте, а третий с пистолетом в приоткрытой коричневой кобуре на поясе, подошёл к ним. Он имел лошадиную физиономию, усыпанную вперемешку прыщами и веснушками, и крупную, выдающуюся челюсть. Глаза дежурного скрывали испанские очки.
- Приветствую, сержант! – Михудор коснулся ногтем большого пальца края своей ковбойской шляпы и передал пропуска. Тот глянул янтарные карточки, пропипикал их на круглом приборчике, закреплённом на груди, кивнул, вернул пропуска Михудору и двумя пальцами указал на ворота, которые тут же стали открываться.
Машина выехала за территорию космодрома, и Михудор сплюнул в окошко.
- Редкостный болван этот сержант. Во-первых, физиономию мою усатую запомнить не может, а во-вторых, всё время молчит. Я ему привет, а он молчит… Пижон прыщавый.
- Побыстрее нельзя… эээ… как там тебя… Мажордом?
- Михудор, - весело поправил Михудор, выкручивая рычаг в деревянной панели управления, - быстрее нельзя. Муслины ещё не додумались до более быстрых машин. Ха-ха! Сорок километров в час - не так уж и медленно для Яппы!
- Лучше бы мы на автобусе поехали, - проворчал Улит.
- А я предлагал на автобусе, но ты всегда прав, - сказал Верум. – Только ты и только всегда.
- Заткнись! – злобно бросил Улит.
- Не ругайтесь, - миролюбиво произнёс Михудор, - плюсы поездки со мной очевидны: не пришлось шататься до вечера по космопорту и делать ненужный крюк в Язду.
- Давно на Яппе? – спросил Верум.
- Два года как. Подумал, может здесь достанется вожделенный кусочек торта под названием успех. Не всё же другим его съедать. Мне тоже сладенького хочется! Ха-ха! Есть у меня одно соображеньице, мыслишка... Так вы здесь по делу?
- Да, - ожил Улит при словах «так вы по делу», пока Верум обдумывал ответ. – По очень важному делу. Ты читал книги Ылита Тутли?
Излюбленной стратегией Улита было сходу бросаться на новых знакомых с громким именем своего отца.
- Не читал, но об Ылите Тутли слышал. Он вроде как известная личность.
- Да, - приосанился Улит, – он очень известный и очень признанный писатель, а я его сын. Меня зовут Улит Тутли. А он друг моего отца, Верум.
- Тоже известный писатель?
- Нет, просто Верум. – Улит помолчал и добавил: - И он не входит в тысячу самых богатых людей Земли, а мой отец входит. Верум даже в сто тысяч-то самых богатых людей не входит.
- Михудор, не знаешь, где в Гимгилимах есть библиотека? – спросил Верум и убил сразу двух зайцев: заткнул Улита и направил разговор в русло более безопасное, чем денежная тема, которая рано или поздно могла коснуться содержимого кейса.
- Библиотека? - озадачился Михудор. - А там есть библиотека? Не, может и есть. Я не интересовался. Я не особо люблю книжки. Предпочитаю красоток и деньги. Ха!
- А я вот собираю редкие книги с разных планет, - похвастался Улит. – Каждая книга оригинально оформлена и по-своему красива.
- Вот как значит… - Михудор задумался. – Это и есть ваше важное дело – редкие книги муслинов?
- Нет. По поручению отца я прилетел изучать историю муслинов.
- Вот оно как, - протянул Михудор, стараясь извлечь из Улита как можно больше сведений, которые могли бы пригодиться в дальнейшем. – А чего Ылит Тутли заинтересовался историей муслинов?
- Ему нужны факты для написания запланированной трилогии о муслинах.
Улит, оседлав любимого конька - болтовню об отце, ЭКЛИ и своём исключительном положении сына известного писателя, - выдал на-гора полезных сведений. Михудор полностью определился с тем, кого он везёт. Он размышлял, как бы заставить Улита профинансировать ту самую мыслишку, которая давно просилась воплотиться в жизнь.
И тут «красотка» захрипела и заглохла.
- Несколько минут! – бодро пообещал Михудор, вылезая из «красотки».
Он подошёл к капоту и поднял крышку.
- Что-то серьёзное? – спросил Верум, заглядывая через плечо.
Улит продолжал сидеть в машине с уверенным видом идиота, будто точно знал, что автомобиль снова поедет самое большое через пятнадцать секунд.
- Пустяк! – заверил Михудор, задумчиво разглядывая разорванную красную пружину. – Красотка иногда любит показать свой норов. Она у меня с характером. Отвёртка, гаечный ключ, и я устраню поломку. Две минуты!
В процессе устранения пустяковой поломки отвёртка и гаечный ключ разрослись до куска потрёпанной мешковины, расстеленной под днищем "красотки", ящика запчастей, ящика инструментов и отборных ругательств водителя, ноги которого торчали из-под красотки большую часть тех четырёх часов, в которые разрослись две минуты. Верум подавал детали и нужные инструменты потному и испачкавшемуся в мазуте и масле Михудору. Улит же все четыре часа проходил вокруг машины с задумчивой и недовольной физиономией и продремал на задних сидениях, подложив ладони под голову и поджав ноги.