Глава 50.

В конце лета сорок второго года личный состав 150-го бомбардировочного полка занял места в транспортном Ли-2 и вылетел из-под Сталинграда в Москву. Полк отозвали в резерв Ставки. Предстояло принять пополнение и новые самолёты.

Когда протянувшиеся на многие километры северные пригороды Сталинграда осталась позади, а под крылом самолёта от горизонта до горизонта раскинулось поле ослепительно белых в лучах солнца кучевых облаков, старший лейтенант Жолудев отвернулся от иллюминатора и принялся изучать стопку центральных газет.

Приземлились на подмосковном аэродроме. Пополнение приняли в два дня. Молодые сержанты, прибывшие из лётных школ, где прошли ускоренный курс обучения, не были ещё готовы к боевым вылетам. Нужно было успеть за полтора месяца превратить их в опытных пилотов. Программа - бомбометание с пикирования, полёты в сложных метеоусловиях, в облаках, в условиях плохой видимости. Учебных самолётов не было. Пришлось летать на боевых Пе-2.

Жолудев сел инструктором в кабину с сержантом Киселёвым, предоставив ему управление самолётом. Взлетели. Самолёт набрал высоту и взял курс над железной дорогой из Москвы в Орехово-Зуево. Погода была пасмурная. Высота нижней кромки облаков - чуть более километра. Горизонтальная видимость - километра три.

- Входи в облака. Минуту идёшь в облаках по приборам, потом осторожно вываливаешься и сверяешь курс с картой. Всё понял? Ну, давай.

Через пять минут сержант сбился с курса и разболтал самолёт. Инструктор не вмешивался, предоставив сержанту самому выходить из положения.

Вот и конечный пункт маршрута. Самолёт вываливается из облаков. Что такое? Ни одного знакомого ориентира.

- Становись в круг. Бери карту. Ищи ориентиры и привязывай карту к местности.

Вскоре инструктор убедился, что ориентация потеряна полностью. Полная потеря ориентации заканчивается почти всегда аварийной посадкой с пустыми баками на какой-нибудь поляне в неизвестном районе.

- Расширяй круги. Далеко от Москвы улететь не могли.

И в самом деле, вскоре показался город. Сверили очертания с картой. Оказалось - Калуга.

Через неделю сержант Киселёв уверенно держал в руках штурвал.

Тем временем на аэродроме авиаполка появилась новая машина - американский двухмоторный бомбардировщик "Бостон". Пилоты сразу залюбовались заморской диковиной. Размерами машина напоминала Пе-2. Многое говорило в её пользу. Удобное шасси с передним носовым колесом. Резиновые антиобледенители на передних кромках плоскостей. Качественная отделка фюзеляжа и оперения радовала глаз. Одним из первых в кабину забрался старший лейтенант Жолудев. С комфортом разместившись в удобном кресле отапливаемой кабины и осмотревшись по сторонам, пилот сразу понял: денег и материалов американские авиастроители не экономили, всё делали со вкусом и с заботой об удобстве экипажа. Стёганая обивка бортов, ультрафиолетовая подсветка приборов, изысканная отделка деталей. Управление машиной Жолудев освоил за три дня, налетав десять часов. Взлёт и особенно посадка легко дались бы любому курсанту лётной школы.

После Жолудева за штурвал сел командир полка. Он лично хотел испытать самолёт в пикировании. Набрав высоту, полковник круто спикировал к земле. И тут выяснилось, что прочность бомбардировщика была не больше, чем у транспортного самолёта. Полковник повредил хвостовое оперение и едва успел выровнять машину у самой земли. В результате от приёма "Бостонов" гвардейцы - авиаполк переименовали в 35-й гвардейский - отказались в пользу испытанных Пе-2.

Наступил октябрь, и пилоты проводили командира полка на должность заместителя начальника инспекции ВВС. А в очередной сводке Совинформбюро старший лейтенант Жолудев услышал свою фамилию в списке награждённых орденом Ленина.

Вскоре гвардейский полк уже с новым командиром поднялся в воздух и взял курс на Сталинград. Однако перелёт пришлось прервать: резко испортилась погода. Дальше в сторону фронта летели звеньями, делая частые промежуточные посадки. Звено Жолудева надолго застряло на аэродроме в Каменке. Здесь уже стоял запасной полк штурмовиков. Столовая оказалась на редкость захудалая. Сержантам из звена Жолудева приходилось становиться в хвост длинной очереди. Они не жаловались. В авиашколе кормёжка была ещё хуже.

День проходил за днём, а дождям не было конца. Наступил ноябрь, и дожди сменились снегопадами. Наконец нижняя кромка облаков поднялась до ста метров. Жолудева вызвали в штаб полка и приказали проверить метеоусловия в районе Камышина.

Взлетели звеном. В плотном строю вошли в облака. Пробили их на высоте два километра.
Дальше летели без приключений над сплошным облачным полем, освещённым косыми лучами ноябрьского солнца.

- Пора снижаться. До Камышина пятнадцать минут, - доложил штурман. Жолудев снизил скорость и отжал штурвал. Три самолёта крыло к крылу нырнули в мутную пелену. На высотомере - 1000 метров. Затем 800. На высоте 700 метров стало светлее, внизу в разрывах облаков бежали навстречу занесённые снегом поля. Впереди, прямо по курсу, - мощный снежный заряд.

Жолудев дал ведомым сигнал "Следовать за мной!" и снизился до ста метров. Вот и чёрные полотнища посадочных знаков пробегают, едва различимые в снежной круговерти. Пройдя строго над полосой, выполнили стандартную "коробочку". Сели благополучно.

10 ноября в Камышине сосредоточился весь полк. Здесь он простоял в резерве три недели.
Наконец перелетели на прифронтовой аэродром у северного фаса сталинградского котла.
Загрузили пятисоткилограммовые бомбы и полетели бомбить цели в глубине обороны противника, главным образом аэродромы, армейские склады, замаскированные в балках и оврагах скопления техники, укреплённые позиции на высотах.

В начале декабря в небе шли жестокие воздушные бои. Политрук эскадрильи был сбит в один из этих дней и погиб вместе с экипажем. Эскадрилья Жолудева атаковала аэродром Большая Россошка. Пикировали на цель сквозь сплошное облако зенитных разрывов. Когда, отбомбившись, самолёты обрели свободу манёвра, два самолёта были уже подбиты. У лейтенанта Стволова вышло из строя управление. Он дотянул до нейтральной полосы и совершил аварийную посадку. С тяжёлыми ушибами головы лейтенанта отправили в госпиталь. Жолудев с пробитым осколками капотом двигателя дотянул до аэродрома. Техник обошёл вокруг самолёта, потрогал рукой рваные дыры в капоте, сокрушённо покачал головой. Предстояла бессонная ночь на сильном морозе, когда руки мгновенно прилипают к металлу.
Горячий ужин не завезли. Пилоты легли спать в холодных землянках, подкрепившись сухарями.
Через день экипаж Жолудева возобновил вылеты.

Когда контрнаступление Манштейна было отражено, внешний обвод котла стал быстро расширяться. Активность истребительной авиации противника с потерей им нескольких аэродромов резко снизилась.

Немецкий транспортный воздушный коридор работал теперь главным образом по ночам. В 35-м гвардейском авиаполку восемь экипажей летали ночью. С 18 по 30 декабря они вели непрерывное ночное дежурство, барражируя над аэродромами Большая Россошка, Карповка и Гумрак. Как только внизу обозначались посадочные огни или вспыхивал луч прожектора, сверху, с высоты от километра до полутора, сыпались фугасные бомбы. Отбомбившись, "пешки" снижались и расстреливали взлётную полосу из пушек и пулемётов.

В ночь 30 декабря гвардейцы нанесли три массированных удара по аэродрому в районе Тормосина. Два десятка "Юнкерсов" сгорели на лётном поле.

4 февраля группа офицеров полка, включая Жолудева, выехала в кузове полуторки на экскурсию в освобождённый Сталинград.

По дороге брели навстречу колонны пленных. В каждой было по полторы-две тысячи человек. Колонны шли с интервалом три километра. Первую колонну конвоировали двое красноармейцев. Вторая шла вообще без конвоя. А куда бежать? Вокруг на сотни километров голая степь. У многих пленных не было сапог. Ноги были обмотаны портянками, газетами, тряпьём. Попадались танкисты в чёрных пилотках. Брели молча, понурив головы.

Затем по сторонам дороги раскинулось кладбище танков. Здесь когда-то шёл жестокий встречный бой. На километровом участке Жолудев насчитал полторы сотни обгоревших стальных коробок. В одной с трудом можно было опознать Т-34, врезавшийся в борт немецкому танку.

Вот наконец и город. Ни одного целого дома. Кругом руины без крыш и завалы битого кирпича. Но уже кое-где двигались среди руин горожане - женщины, дети, старики. Как они здесь уцелели?

Поздно ночью пилоты вернулись на аэродром в совхоз "Сталинградский".




.