Глава 28.




Когда высокий горный кряж, разделяющий долину Куры и персидские степи, остался позади, пассажиры Ли-2 увидели далеко внизу огромный город с белыми дворцами и мечетями. Это был Тегеран.

"Аэрокобры" уже стояли плотными рядами вдоль полосы аэродрома, готовые к вылету. Покрышкин и его пилоты построились на лётном поле с парашютами в руках в ожидании дальнейших распоряжений. Однако тут возникла заминка. "Аэрокобра" не могла набрать высоту,
на которой пролетел над горами Ли-2. Нужен был опытный проводник для обратного полёта над горами. А об этом заранее никто не позаботился. Пилотам предложили присесть на краю лётного поля и отдохнуть. Час проходил за часом, а о пилотах как будто совсем забыли.
Уже солнце садилось на северо-западе, когда на лётное поле подали автобус, который должен был отвезти пилотов в гостиницу. Пилоты не заставили себя ждать, поскольку их предупредили, что предстоит ужин в ресторане. По дороге они только диву давались. Всё было им в диковину: и женщины, закутанные в паранджи, и роскошные дворцы среди моря маленьких домиков бедноты.

В ресторане гостиницы американские пилоты уже собрались за накрытым столом. Гости заняли свои места. Ужин прошёл в непринуждённой дружеской обстановке. Объяснялись сначала жестами, а к концу ужина уже разговорились, освоив несколько слов, означающих напитки и закуски. После ужина гостей проводили в отведённые для них номера. Здесь лётчики переночевали. Рано утром автобус доставил их на аэродром. Все формальности были улажены. Американский пилот-проводник первым занял место в кабине ведущего.

- По машинам!

Лётчики гурьбой направились к самолётам. Самый рослый забежал вперёд, обернулся и богатырским голосом продекламировал Есенина:

- Мне пора обратно ехать в Русь. Персия! Тебя ли покидаю?

Перелёт через горы прошёл без приключений.

Через два дня прилетели за новой партией машин. К Ли-2 на этот раз почему-то не подали стремянку. Пришлось прыгать на поле с приличной высоты. Покрышкин спрыгнул неудачно и подвернул правую ногу. На лётном поле уже стоял автобус, а в ресторане гостиницы был сервирован ужин. Покрышкин и его ведомый в автобус не пошли. Ведомый побежал разыскивать советских представителей. После долгих препирательств Покрышкину разрешили лететь обратно без проводника. Пилот проковылял к самолёту. Ведомый побежал к своему. Взлетели.
Уже был вечер, но над облаками ярко синело чистое небо. Вокруг разворачивалась величественная картина. Сквозь окна в кучевых облаках чернели далеко внизу тени горных ущелий, а впереди, выше кромки облаков, ослепительно сверкали на солнце снежные вершины
Эльбруса. Вскоре в голубой дымке показался новый ориентир - вершина Казбека.

Нога у Покрышкина скоро зажила. Пилоты и техники быстро освоили новую машину. Потом два дня ждали лётной погоды. И вот наконец получено разрешение на вылет. Новенькая, пахнущая чужой краской "аэрокобра" набирает высоту. Омытая дождями молодая травка вокруг лётного поля растворяется в голубой дымке. Полгода тыловой жизни остаются позади. Под крылом проплывают горные вершины. Постепенно горы становятся ниже. Затем начинаются холмы предгорий. За ними - огромный разлив Кубани. На реке половодье. Река затопила все плавни, слилась с лиманами и речушками. Казалось, это Азовское море разлилось и подступило к Краснодару. Фронт уже откатился за Кубань. Противник ещё удерживал узкую полоску черноморского побережья и Таманский полуостров.

Над Краснодаром стали снижаться. Пролетели над чёрными коробками выгоревших городских кварталов в степь, где среди фруктовых садов протянулась взлётная полоса аэродрома. На бетонной полосе яблоку негде было упасть. После дождей поле вокруг неё превратилось в непролазную грязь. В бараке все нижние нары уже были заняты. Пришлось довольствоваться верхом. Рослый декламатор Есенина скептически похлопал рукой по скрипучим нарам второго этажа - выдержат ли. Капитан Покрышкин забросил вещи на нары и вышел в коридор. В коридоре прогуливались комиссар и начальник аэродромного обслуживания.

- Товарищ комиссар, разрешите отлучиться в город. Надо побриться и постричься.

Комиссар дал разрешение, а его собеседник предоставил Покрышкину "газик". В кабину "газика" под завязку набились пилоты. Поехали.

Возвращение в разрушенный город, в котором когда-то прожил три года, - печальное путешествие. Здесь, в аэроклубе Краснодара, Покрышкин стал пилотом. Отсюда уехал в лётную школу. Теперь вместо нарядных и шумных зелёных улиц большого южного города, наводнённых тысячами прохожих, вокруг громоздились выгоревшие пустынные руины. "Газик" остановился возле "стоквартирки", где когда-то жил Покрышкин. Пилоты вышли из машины и осторожно
углубились в развалины. Через обугленные отверстия окон и рухнувшую крышу синело предвечернее небо. Рядом повисли лестничные пролёты. А вот и половина стены - всё, что осталось от его комнаты. Помолчав, вышли на прямую улицу. Дальше пошли пешком. Капитан показывал спутникам, где когда-то ломились от публики кинотеатры.

- А вот здесь был дом офицеров.

- А где же парикмахерская?

- Да вот она!

Каменное здание парикмахерской чудом уцелело. Капитана усадил в кресло знакомый парикмахер. Теперь он работал один, и в коридоре образовалась длинная очередь. Узнав Покрышкина, мастер прослезился. Вскоре все пилоты были гладко выбриты и аккуратно пострижены. Сделав своё дело, мастер вышел на крыльцо попрощаться:

- Обязательно приходите после войны!

!