Глава 442.



6-й танковый корпус генерал-майора Гетмана понёс большие потери в летнем наступлении Жукова и Конева на Ржев и Сычёвку. 12 сентября корпус был отозван в резерв Западного фронта. Оставшиеся танки были сведены в бригаду и немедленно брошены в бой Коневым.

До конца сентября бригада вела без особого успеха бои в районе Зубцова в составе 31-й армии, после чего была снята с передовой и соединилась с главными силами корпуса, принимавшего новую технику на станции Шаховская.

Здесь танкисты простояли до середины ноября. В ноябре командир корпуса заболел, и командование корпусом временно принял Герой Советского Союза полковник Арман. За неделю до отправки на передовую танкисты узнали о начале контрнаступления под Сталинградом. К этому времени корпус полностью восстановил боеспособность.

Особенно порадовал танкистов эшелон новеньких танков Т-34. Теперь эти танки составляли половину из 170 танков корпуса. По тактико-техническим характеристикам эти машины почти во всём превосходили командирский немецкий танк Pz.IV. При весе в 30 тонн Т-34 развивал скорость до 55 километров в час, тогда как Pz.IV при весе в 24 тонны проходил не более 40 километров в час. Он к тому же уступал Т-34 в прочности брони. Наконец, Т-34 имел почти всюду наклонные броневые листы, от которых гораздо чаще отскакивали снаряды. Но самым большим преимуществом этих машин были широкие траки гусениц, обеспечивающие высокую проходимость на разбитых грунтовых дорогах в любую погоду. Немецкие танкисты могли записать себе в актив лишь более высокую скорострельность орудия и прекрасное качество оптики танка Pz.IV.

24 ноября корпус выдвинулся со станции Шаховская на запад и сосредоточился в ночь на 26 ноября позади пехоты 20-й армии Западного фронта на небольшом плацдарме за рекой Вазуза.

20-я армия перешла в наступление на Сычёвку 15 ноября по плану новой Ржевско-Сычёвской операции Западного и Северо-Западного фронтов. Это очередное стратегическое детище Жукова и Конева получило название операция "Марс". Местность между Вазузой и железной дорогой Сычёвка-Ржев была хорошо знакома танкистам 6-го корпуса по летним боям. Теперь им предстояло наступать несколько южнее в составе 20-й армии. Согласно плану операции, в который командир корпуса был посвящён ещё 10 октября, корпус должен был войти в прорыв в составе мобильной группы, в которую кроме танкистов входили также 2-й гвардейский кавалерийский корпус и 1-я мотоциклетно-самокатная бригада.

С самого начала наступления 20-й армии план операции был сорван непогодой. Ещё накануне погода была прекрасной, стоял лёгкий мороз, около пяти градусов ниже нуля, лёд на Вазузе установился и имел толщину около 20 сантиметров, что делало речную преграду преодолимой не только для пехоты и кавалерии, но и для колёсной техники. В ночь перед атакой налетел юго-западный ветер, он принёс оттепель и мокрый снег. К утру непогода только усилилась. Густо падал мокрый снег, за двадцать шагов ничего нельзя было разглядеть, и артподготовка, начавшаяся по плану перед фронтом армии, велась без корректировки огня и не причинила существенного ущерба системе огня противника. В этом пришлось убедиться пехоте 20-й армии, устремившейся в атаку по льду Вазузы. Мокрый снег налипал на лицо бегущим. Оказавшись на западном берегу, пехота была встречена сильным пулемётным и миномётным огём из немецких дзотов, секторы обстрела которых перекрывали предполье первой немецкой траншеи, подходы к которой были прикрыты тремя рядами колючей проволоки, пространство между которыми было густо усеяно минами. Солдаты и офицеры 9-й немецкой армии получили в начале ноября новенькое зимнее обмундирование, во всех блиндажах и землянках можно было обогреться и высушить одежду возле железной печки. Войска не испытывали недостатка в боеприпасах и продовольствии. Рокадная железная дорога, ведущая через Ржев и Сычёвку к базам операций группы армий "Центр", поддерживалась в образцовом порядке и обеспечивала как снабжение войск, так и возможность быстро маневрировать по фронту пехотой, танками и артиллерией.

Встретив повсюду сильное огневое противодействие, пехота 20-й армии к вечеру откатилась на исходные позиции. Лишь в центре полосы наступления, на участке Зеваловка, Пруды, удалось захватить и удержать небольшой плацдарм. Здесь и наметило командование ввод в прорыв мобильной ударной группы.

В ночь на 26 ноября половник Арман сосредоточил танки и мотопехоту 6-го корпуса за позициями стрелков 20-й армии. Утром загремела канонада. Затем началась частая стрельба из всех видов оружия. Время близилось к полудню, а ещё ничто не свидетельствовало о прорыве немецкой обороны. В полдень корпус получил приказ наступать. Сразу же выяснилось, что вместо ввода корпуса в прорыв речь идёт о взламывании танками немецкой обороны. И корпус справился с этой задачей. До полуночи танкисты вели жестокий бой. Противник оборонялся с исключительным упорством. Наконец мотострелковая бригада заняла разрушенный артиллерийским огнём до основания Холм-Березуцкий, гарнизон которого был полностью уничтожен, и повернула фронт на юг, прикрывая левый фланг наступающих на запад трёх танковых бригад. К исходу дня танкисты заняли Большое и Малое Кропотово, а батальон капитана Пинского захватил Берёзовку и с боем прорвался через полотно железной дороги Ржев-Сычёвка к деревне Ложки. К полуночи танкисты Армана выбили немцев из Гринёвки и Подосиновки. Подсчитав свои потери, полковник Арман схватился за голову: за день наступления он потерял половину танков. Раненых было очень много. Ранения были в основном тяжёлые. Пехота 20-й армии не подошла. Боеприпасы и горючее заканчивались. Командир приказал корпусу перейти к обороне и занялся прежде всего транспортировкой раненых в тыл.

Однако на следующий день командование потребовало возобновить наступление, и полковник Арман с утра 28 ноября снова атаковал, поддержанный на этот раз подоспевшими кавалерией и мотоциклистами. К ночи главные силы ударной мобильной группы пересекли полотно железной дороги и вышли на рубеж Соустово, Азарово, Ложки. Были разгромлены два немецких артиллерийских полка (один на марше, другой прямо на позициях) и несколько штабов. Но и в корпусе Армана танков к вечеру почти не осталось. Тем временем противник быстро подтянул по железной дороге с севера и с юга к основанию дефиле сильные подкрепления с артиллерией и танками и встречным ударом с двух сторон отбил Малое Кропотово, Ложки и Никишино и закрыл прорыв. Главные силы мобильной группы танкистов, кавалеристов и мотоциклистов оказались в оперативном окружении. Вне котла остались полковник Арман, его штаб и одна танковая бригада в Большом Кропотово.

29 ноября была предпринята попытка прорыва котла ударом с запада и с востока на Малое Кропотово. Удар с востока был отражён танкистами 39-го танкового корпуса немцев. Окружённые войска с боями вышли в полдень к Малому Кропотово, заняли его и здесь четыре часа отражали яростные контратаки немцев, после чего отступили в лес к северо-востоку. В ночь на 30 ноября они пошли на прорыв в сторону Большого Кропотово. Им навстречу ударила 100-я танковая бригада. Завязался кровавый бой. В нём сложили головы командир 200-й танковой бригады Герой Советского Союза подполковник Винокуров и принявший командование мотострелковой бригадой батальонный комиссар Рыбалко. К утру остатки войск мобильной группы прорвались в Большое Кропотово.

Обескровленный корпус Армана был отведён в тыл, пополнен танками и через десять дней снова брошен на передовую с прежней задачей - наступать через железную дорогу на Ложки.
На этот раз в корпусе на ходу было 100 танков, в том числе семь КВ, шестьдесят четыре Т-34, двенадцать Т-70 и семнадцать Т-60. В мотострелковой бригаде в строю было 170 человек.

Противник времени не терял и развернул на пути у корпуса 9-ю танковую дивизию. И из этого последнего в 1942 году наступления Западного фронта ничего не вышло. 6-й танковый корпус не продвинулся практически ни на шаг. Понеся потери в бесплодных атаках, корпус вновь был обескровлен и вернулся туда, откуда и выступил в ноябре, на станцию Шаховская, как раз к бою часов в новогоднюю ночь.