Глава 433.





26 июня Ставка сняла генерала Баграмяна с должности начальника штаба Юго-Западного фронта. При получении этого известия Баграмяна охватили недобрые предчувствия. Опасаться можно было всего, даже самого плохого. Сдав дела генерал-лейтенанту Бодину, Баграмян счёл уместным и своевременным обратиться с телеграммой напрямую к Сталину. В телеграмме генерал просил дать ему командирскую должность в войсках на передовой, пусть даже самую скромную.

Ответ пришёл вечером 28 июня из Генштаба за подписью Василевского. "Генерал-лейтенанту Баграмяну срочно прибыть в Генштаб". Ответ несколько успокоил Баграмяна. Тепло простившись с маршалом Тимошенко, генерал перед выездом на аэродром заглянул в кабинет к Бодину. Бодин был мрачен.

- Вчера около десяти утра немцы начали решительное наступление большими силами против Брянского фронта. 13-я и 40-я армии не выдержали удара. При сильной поддержке авиации танки и пехота противника прорвали фронт и вклинились на десять - двенадцать километров в направлении Воронежа. Сегодня немцы развивают успех. 40-я армия в тяжёлом положении. Обстановка на Брянском фронте очень опасная. Боюсь, что неприятности для нас только начинаются.

Помолчали. Старым приятелям не хотелось говорить о грустном. Потом обнялись.

- Ну, прощай, Иван Христофорович. Счастливого пути и удачи тебе на новом месте службы. Кто знает, когда теперь увидимся.

Увидеться Бодину с Баграмяном больше не было суждено. 1 ноября начальник штаба Северо-Кавказского фронта генерал-лейтенант Бодин будет убит авиабомбой в окрестностях Орджоникидзе.

30 июня Баграмян был принят в Генштабе Василевским.

- Садись, Иван Христофорович. Извини, что принял не сразу. Плохие новости с Брянского фронта. Немцы расширили прорыв до сорока километров и вклинились уже на сорок - сорок пять километров. К сожалению, я теперь очень занят и не могу уделить разговору с тобой много времени. Ставка назначила тебя заместителем командующего 61-й армией. Там сейчас генерал-лейтенант Попов сдаёт дела генерал-лейтенанту Белову, а сам убывает на Брянский фронт. Вы, насколько я знаю, с Беловым старые друзья-кавалеристы. Будете воевать вместе. Выезжай не медля. По дороге представишься в штабе Западного фронта Жукову. Желаю удачи.

Утром 1 июля Баграмян выехал из Москвы в Малоярославец. Дорога от самой Москвы была очень плохой. Чтобы не сломать машину и не въехать в глубокую выбоину, приходилось то и дело сворачивать на обочину.
По дорогам на запад и на юг двигались колонны войск. На перекрёстках дорог и возле въездов на мосты приходилось простаивать в километровых пробках. Только к вечеру прибыли в Малоярославец. Жукова в штабе фронта не оказалось. Баграмян представился генералу Соколовскому.

- Отдохните, генерал. А завтра с утра поезжайте в штаб армии. Это в районе Белёва.

Поздно вечером 2 июля Баграмян вошёл в штаб 61-й армии. Навстречу поднялся генерал Белов.
Подружились они ещё в 1933 году в Академии имени Фрунзе. Оба начинали службу в кавалерии. Белов в сороковом году успел покомандовать горнострелковой дивизией, но к началу войны вернулся в седло и возглавил 2-й кавалерийский корпус. А Баграмян пошёл по штабной линии.

Старые друзья обнялись и сели пить чай. Засиделись допоздна. Обоим было о чём рассказать. Уже перед рассветом вернулись к насущным делам.

- Будем, Иван Христофорович, вести сковывающие бои, чтобы не позволить противнику снять войска с нашего участка и перебросить на юг, где немцы начали генеральное наступление. Я буду в штабе армии, в центре и на левом фланге, а ты возьми себе штабных офицеров и отправляйся командовать по обстановке на правый фланг.

До середины июля армия вела бои местного значения.

Вечером 15 июля Белов вызвал Баграмяна в штаб.

- С тобой будет говорить Жуков.

В телефонной трубке Баграмян услышал знакомый голос:

- Здравствуй, Иван Христофорович. Генерал-лейтенант Рокоссовский только что назначен командующим Брянским фронтом. По моей рекомендации командовать вместо него 16-й армией Ставка назначила тебя. Возражений нет? Тогда выезжай немедленно и принимай командование. Штаб армии в лесу южнее Сухиничей.

Тепло попрощавшись с Беловым, Баграмян сел с адъютантом в машину и выехал в Сухиничи. Ночь была безлунная, тёмная. Чтобы не сбиться с пути, на перекрёстках машина останавливалась, и адъютант с картой и фонариком в руках выходил на рекогносцировку. Наконец выбрались на шоссе. Вечером следующего дня прибыли на место. Рокоссовского в штабе армии уже не было. Баграмян представился генералу Малинину.