1

-- Наташа, ты!? Да ты красавица!
- Олег! Спасибо, что заметил через двадцать пять лет!
Наташа Мухина одноклассница Сомова, которую он видел последний раз на выпускном вечере, в белом медицинском халате, словно в бальном платье, стояла перед ним в приемном отделении областной больницы. Время меняет людей, но Мухина совсем не изменилась: такая, же белокурая стройная девчонка, с большими голубыми глазами, и чуть вздернутым носиком. Даже прическа та же!
- Олег рада тебя видеть! Что занесло в нашу провинцию из столицы? Думаю не меня посмотреть.
- А вдруг! – Олег лукаво улыбнулся, - сестра лежит у вас в офтальмологическом отделении. Ей операцию полгода назад сделали в Тамбове, отслоение сетчатки, у вас на реабилитации. Врачом здесь работаешь? Ты всегда мечтала быть доктором, лечить людей.
- Надо же ты и это помнишь, - Наташа застенчиво опустила красивые глаза, - Нет, я скромная медсестра приемного отделения.
- Не поступила?
- Конкурс был ужасный. Я сдала и средний бал хороший, но, наверное, нашлись более достойные. Поступила в училище, думала, потом наверстаю, но не сложилась. На втором курсе замуж вышла, через год родила сына, - женщина грустно вздохнула, - Хотя я не жалею: врачи и медсестры делают одно дело – лечат людей. Можно сказать мечта сбылась. У тебя как? Я слышала, олигархом стал.
Олег улыбнулся.
- Слухи очень сильно преувеличены. У меня солидная фирма, и еще по мелочам: отец отошел от дел передал мне свой бизнес. Закончил два института политех и экономический. Живу в Москве, вилла в Испании. На жизнь хватает.
- Наталья Ивановна вас Михаил Алексеевич спрашивает, – к одноклассникам подошла молоденькая медсестра.
- Спасибо, Вика. Уже иду. – Наташа улыбнулась, глядя в глаза Сомова, - Олег, извини, работа, – протянула руку для прощания, - очень рада была тебя увидеть.
- Нет, нет, прощаться не будем! Ты до пятнадцати работаешь? Надеюсь, Михаил Алексеевич не твой муж?
Наташа весело рассмеялась.
- Нет, заведующий отделением. Почему ты так подумал?
Сомов смутился от детского смеха одноклассницы.
- Статистикой доказано: в медицине очень часто создаются семейные пары, тем более кто устоит перед такой красавицей, как ты, – быстро нашелся с ответом Олег.
- Неужели? Даже не знала. Муж у меня был военный.
- Был?
- Он умер два года назад. Кольцо не снимаю, зачем? Да и пристают меньше озабоченные больные.
- Наталья Ивановна ты не ответила, до которого часа работаешь.
- Олег Александрович я работаю до восьми утра.
- Прекрасно! Я уже четыре дня живу в городе, и завтра уезжать не планирую. Буду ждать тебя у дверей в восемь ноль-ноль.
- Зачем?
- Наташа, но, что ты капризничаешь, как девчонка? Мы учились десять лет вместе. Я двадцать пять лет тебя не видел. Посидим где - нибудь, хотя в вашем «Аристократе», поболтаем.
- Хорошо, я согласна. Завтра в восемь двадцать.
- Значит до завтра, - Сомов пожал хрупкую ладонь женщины.
Вика терпеливо ждала в сторонке старшую коллегу.
- Наталья Ивановна кто этот холеный красавчик? – глаза молодой медсестры горели.
- Почему холенный? Я даже не заметила.
- Вы что! Костюм штук за пять баксов! Туфли! Да и вообще: прическа, манеры!
- Этот красавчик мой одноклассник!
- Вы меня с ним не познакомите? …

2

Олег встретил Наташу у дверей приемного отделения с букетом роз.
- Спасибо, Олег! Как приятно! Мне сто лет мужчины не дарили цветы, только сын.
- Я угадал с букетом? Ты любишь розы?
- Зачем гадать! Женщины любят, когда им дарят цветы, неважно какие. Хотя мне больше нравятся гвоздики: у них цветки похожи на сросшиеся сердечки, много-много сердечек. Розы слишком слащавые: наверное, знают, что большинство людей считают их эталоном красоты. Куда мы пойдем?
- Поедем, я на машине. « Аристократ» работает с двенадцати, больше я не знаю ваших ресторанов, - театрально развел руками Сомов, - куда прикажешь!
- Извини, Олег, я устала: ночь была трудная, много больных по скорой поступало, в кафе не хочу. Домой к себе пригласить тебя тоже не могу: я живу со свекровью.
- Не надо извиняться, я все понимаю, - успокоил одноклассницу Сомов, - Поехали тогда ко мне! Вернее на квартиру моей сестры. Посидим часика три, и я отвезу тебя, куда скажешь. Пожалуйста, Наталья Ивановна, - Сомов галантно открыл пассажирскую дверь своего «Мерседеса».
- Это твоя машина? Да действительно «холеный красавчик», - негромко проговорила Наташа, усаживаясь на удобное сидение.
- Ты о чем?
- Так о своем, о женском. Поехали!
- Ты наших часто видишь?
- Нет, только если приходят в больницу. Переписываюсь в «Одноклассниках» со многими. Я и тебя искала.
- У меня нет времени на развлекательные сайты.
- Я так и подумала. Мы хотели собраться летом, на двадцатипятилетие выпуска, не сложилось. Шесть человек живут в городе. Мишка Калинин в милиции работает, В ГИБДД, я у него права получала. Важный такой стал, располнел и ходит вразвалку, но не зазнается, встретил, обрадовался, помог быстро получить, люди по два дня ходят, стоят в очереди.
- Мишка! Я с ним с пятого класса за одной партой! У тебя есть машина?
- Была, «двенашка» - сама купила! - гордо сообщила Наташа, - Продала свою «ласточку»: муж умер, сын учился платно в университете. Сам знаешь: защита, расходы: зарплаты медсестры не хватало, - женщина грустно улыбнулась, - Сейчас легче стало: по выходным колымлю: капельницы на дому ставлю, в частном наркокабинете подрабатываю. Мечтаю купить новую машину, но так хочу, если всегда откладываю на потом. Хотя я неплохо водила и мне нравилось управлять машиной.
- А что муж рано умер?
- Он старше меня на двенадцать лет. Все горячие точки прошел: Чернобыль, Афганистан. Во вторую чеченскую его ранило тяжело, так и не сумел выкарабкаться, - в глазах женщины блеснули слезы.
- Извини, - попросил прощения Сомов, - Вот мы и приехали!
Олег плавно подрулил роскошный автомобиль на стоянку.
- Элитный дом, главврач наш здесь живет. Сестра тоже занимается бизнесом? Я ее не помню.
- Она старше нас на десять лет: когда мы пошли в первый класс, она уже училось в университете. Не сложилось у нее в жизни, три раза замуж выходила, и теперь одна – инвалид: левый глаз видит двадцать процентов. Сын от первого брака эгоист полный. Я его зову - Мюнхгаузен. Я помогаю сестре, как могу: вот квартиру купил, приезжаю поддержать морально. Хотя многоженство это у нас семейное, - шутя, подытожил Сомов. – Я тоже три раза женился, и сейчас один.
На бесшумном лифте поднялись на восьмой этаж. Олег сразу начал суетится, накрывать на стол: достал из холодильника бутылку вина, тарелки с нарезанной закуской. Видимо он подготовился к встрече еще вчера и надеялся, что одноклассница не откажется пойти на квартиру.
- « Шато Пап-Клеман» 2000, – вслух прочитала Наташа, - зарплаты медсестры высшей квалификации, вместе с надбавкой за стаж, не хватит, чтобы купить бутылочку сего напитка.
- Мухина, извини, другого ничего нет. Я сестре привез: она любит лоск напускать на подруг. Всю жизнь мечтала о принцах, о балах! Ты не думай, что я хочу ошеломить тебя своей крутизной, - негромко, но очень искренне произнес Олег, - Давай будем сегодня Наташкой Мухиной и Олегом Сомовым с 10 «А» класса, как двадцать пять лет назад.
- Давай! Прости меня, Олег, накопилось: я на людях всегда счастливая, всем довольная, дома одна иногда плачу: устала быть сильной женщиной, хочется побыть слабой. Каждый человек хочет хорошо жить: пить « Шато», в отпуске отдыхать на море, а не на даче выращивать огурцы. Не у всех только так получается. Муж мой: «Защищал Родину!». Звучит гордо, правда? После ранения реабилитация, из госпиталя в госпиталь. Вначале, правда, помогали и деньгами, и медикаментами. Потом надоели мы им, сколько нас таких … Пришлось « Тойоту» мужа продать на лекарства.
- Я понимаю тебя Наташа. – Сомов разлил вино в бокалы, - Ты считаешь, что мне в жизни все легко доставалось. Не спорю, связи отца сильно помогали, но, согласись, не все дети партийных бонз стали успешными в жизни. Кто-то прогорел, кто-то умер от передоза. Мой родной племянник Мюнхгаузен, сколько раз я его брал к себе, открывал ему дело!
- Но почему, Олег, в одной стране делят людей на черных и белых?
- Это – закон жизни. Ты сама говорила: экзамен сдала, но не прошла, нашлись более достойные. Значит, белые и черные были всегда. Может, маскировались они искуснее. Все Мухина мы в 10 «А» забыла!?
Выпили, молча, закусили. Сомов повторил. Стали вспоминать одноклассников и учителей: как у них сложилось жизнь. Олег поставил музыку «восьмидесятых»: пошли танцевать.
Сомов прижался к Наташе, прикоснулся переносицей к ее гладкой щеке.
- Олег, может не стоит?
- Почему? – сглотнув пересохшим ртом, шепотом, спросил Сомов.
- Во-первых, я не старая: даже ягодка еще недозревшая. Во-вторых, Наташа Мухина уже три года влюблена в Олега, даже садилась на соседний ряд напротив, чтобы смотреть на него на уроках.
- Почему Сомов не знал этого?
- Ты предлагаешь, девчонке десятикласснице, надо было объясниться парню в любви? Извини, в восьмидесятые нам было по семнадцать лет, и нравы были немного другие. Хотя не знал, наверное, потому что не замечал Мухину: больше половины девчонок в классе были в тебя влюблены. Пусть любовь была наивная, детская, но все же …
- Что ты называешь наивной любовью?
Наташа засмеялась.
- Мухина, говори! – нетерпеливо настаивал Олег.
- Я мечтала, что бы ты заболел, и я тебя вылечила. Сидела у твоего изголовья, поправляла подушку, поила микстурами и таблетками, и даже делала уколы. Хотя ты очень боялся уколов.
- Откуда ты знаешь? Я и сейчас их боюсь!
- Видела! – радостно с вызовом сообщила женщина, - когда приходили в школу врачи ты краснел и изображал смельчака. Хотя актер ты был, скажу прямо, никакой, если даже девчонка замечала твой страх.
Олег сжал ладонями горевшие щеки женщины, глянул в чистые голубые глаза:
- Наташа …милая … родная …
Поднял на руки и безудержно стал целовать лицо, губы, шею. Он уже не слышал, что говорила одноклассница: огромные волны подхватили его и понесли, в бескрайний простор бушующего океана. …
* * *
Сомов очнулся, когда мрак зимнего вечера накрывал город. Наташа, не зажигая свет, стояла у окна, смотрела на улицу.
- Ты отвезешь меня домой?
- Да, конечно! Который час?
- Половина пятого. Ты уедешь завтра?
- Нет сегодня. Отвезу тебя и в Москву: я отложил на утро важное совещание.
- Из-за меня?
- Я очень хотел побыть с тобой. Надеюсь, мы расстаемся не на четверть века, как уже было?
- Нет, конечно, - женщина посмотрела на Олега. Он не видел в сгустившемся сумраке ее глаз, - Мы расстаемся навсегда.
- Наташа ты неисправима! Почему?
- Зачем? Мы прожили большую часть жизни. У нас свои семьи, свои радости, свое представление о счастье. Невозможно, в один день вернутся на двадцать пять лет назад, и начать жить заново. Я не хочу быть твоей любовницей из другого города.
- Почему любовницей?
- Кем тогда? Женой на год два, если повезет.
Наташа снова отвернулось к окну.
- Я живу в трехэтажке, на первом этаже. У меня под окнами своя клумба: весной я всегда сажаю цветы.
- Гвоздики?
- Разные, но гвоздик всегда больше всего. Такая красота!
- Зачем ты мне это говоришь?
- Даже цветы знают свое время. На снегу они не растут, как бы людям этого не хотелось. Так и в жизни. Я благодарна тебе за встречу. Пусть она останется в нашей памяти чистой, как детская любовь. Нам же сегодня было по семнадцать лет.
Сомов не ответил. Может Наташа права? Надо разобраться в себе.

3

Монотонно полетели дни: совещания, банки, закупки, тендеры. Все от чего раньше Сомов получал удовольствие, считал смыслом своей жизни, стало каким-то будничным. Внешне казалось, все как всегда, но стоило Олегу остаться одному, в рабочем кабинете или дома, мысли его переносились в заснеженный провинциальный город, к Наташе.
- Почему она не приняла предложение поехать с ним, - спрашивал он себя и тут же отвечал, - у нее своя жизнь: пусть скромная, но настоящая. Ей не нужны его фирмы, счета в банках: ей нужен был – он. Детская мечта вылечить, спасти любимого человека, что может быть искреннее, чище?!
Постучав в дверь кабинета, вошла секретарша Анжела, принесла бумаги на подпись, положила на стол:
- Олег Александрович вам завтра к десяти в банк.
- Я помню, спасибо.
- Мне можно идти домой?
- Да, конечно.
Девушка растаяла в улыбке. Соблазнительно повиливая бедрами, пошла к двери.
- Анжела!
- Я вас слушаю, Олег Александрович.
- Извини, у нас солидная фирма, а не подиум: одевай, пожалуйста, на работу юбки посерьезнее.
Лицо девушки стало пунцовым.
- Но … вы сами говорили: лицом фирмы должна быть модель …
- Разве, - Сомов устало закрыл лицо ладонями, - Считай, я поменял мнение. Договорились?
Обиженная секретарша, театрально поджав губу, вышла из кабинета. Через минуту вошел Серега Кукушкин, коммерческий директор, с ним Сомов, еще студентом, открывал фирму. Больше двадцати лет вместе и не разбежались, не перегрызлись из-за денег: Серега знает Олега лучше, чем он сам себя.
- Старик, ты, что Анжелу обидел: сидит, плачет?
- Я!? Только сказал, чтобы одевалась на работу поскромнее.
- О. брат! Ты стареешь, или влюбился в очередной раз! И кто она? Куда повезешь очаровывать? На Южный полюс?
Сомов всегда утверждал, что любая женщина не устоит: надо только подобрать ключ - очаровать ее. Вчера он звонил Наташе в больницу, ее пригласили к телефону.
- Слушаю, - нежный голос одноклассницы, от которого дрогнуло в груди.
- Наташа, здравствуй.
- Олег!?
- Думаешь, спряталась не найду? – попытался шутить Сомов, – у меня предложение.
- Какое?
- Скоро Новый год: поехали на Мальдивы, или в Испанию на мою виллу.
Молчание в трубке.
- Алло, Наташа, ты меня слышишь?
- Да.
- Тогда я жду ответ.
- Олег мы закрыли эту тему. Или господин Сомов не привык, когда женщина ему отказывает? Спасибо за заманчивое предложение, но у меня дежурство первого: не успею на работу с Мальдив.
И положила трубку. Она не играет, да и не умеет она лгать. Когда он спросил ее тогда: «Любила она мужа?» Наташа ничего не ответила, ловко перевела разговор: « Муж был старше. Я девчонка совсем, восемнадцать всего, ему тридцать, войну прошел. Он предложил – я согласилась. Наверное, назло себе. Я уважала мужа. » А может назло ему - Олегу? Хотела забыть скорее, а он даже не замечал ту единственную, которая любила его и хотела быть всегда рядом « в горе и радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии».
- Олег! Слышишь меня? – Серега с улыбкой во весь рот, смотрел на компаньона, - Ты домой идешь?
- Нет, я еще поработаю.
- Хорошо, работай.
Кукушкин ушел. Сомов выключил свет в кабинете, сел в кресло у окна, стал смотреть на мигающие цветные огни рекламы.
- Счастье человека, в чем оно? Успех, любовь, уважение, деньги. Чаще говорят: «Каждому свое». Олег прокручивал прожитые годы, своих многочисленных женщин. Любили они его? Может быть, хотя почти всегда женщины добивались его, а не он их. Оксана его первая жена, на которой Олег женился на третьем курсе института, всегда говорила ему: « Я выходила замуж за сына первого заместителя министра!» Дела в бизнесе быстро шли в гору, у него появились деньги, которые он никогда не считал, стараясь угодить своим женщинам. Потом ему становилось скучно с ними: кроме тряпок и драгоценностей они ни о чем не говорили. Да забыл еще одну очень важную тему семейных разговоров! Когда и куда поедем отдыхать! И так каждый вечер. Терпения хватало на два три года и все повторялось. Ему нравилось такая жизнь, нравилось очаровывать женщин. Он даже никогда не задумывался, любят они его, будут с ним до конца: « в горе и радости».
Большие напольные часы пробили полночь. Сомов закрыл документы в сейф, налил рюмку коньяку, выпил. На ходу надел пальто, вышел из кабинета.
Недалеко от офиса, на стоянке, трое таксистов, громко разговаривая, пьют дымящийся чай.
- Привет, мужики. До Курска доедем?
После минутной паузы молодой коренастый водитель, в камуфляжной куртке улыбаясь, спросил:
- Соловьев захотели послушать?
- Захотел, так захотел, что до утра не терпит.
Таксист назвал приличную сумму.
- Поехали, - не думая, согласился Олег, усаживаясь рядом с водителем, - Только заедем в цветочный магазин. Где в Москве продают самые лучшие гвоздики?