Глава 313.




Старший лейтенант Жолудев, сбитый осенью далеко за линией фронта, возвратился в свой бомбардировочный полк лишь в январе 1942 года. Когда до устроенной в лесной глуши на восточной границе Пелецких мхов базы партизан, в которых превратились вышедшие из болот окруженцы, донеслись звуки канонады наступающих на Ржев войск 29-й армии, Жолудев повёл свой отряд из 92 человек на прорыв и вывел к своим.

Экипаж Жолудева в полку давно числили погибшим. Фотографии не вернувшихся с задания авиаторов в журнале боевых действий были обведены траурной каймой. Пока Жолудев и его товарищи партизанили, полк участвовал в контрнаступлении под Москвой, поддерживая операции кавалерийского корпуса Доватора. Затем полк отозвали в резерв Ставки и пересадили пилотов и штурманов с бомбардировщиков СБ на дальние скоростные пикирующие бомбардировщики Пе-2. Шесть месяцев
лётчики испытывали и осваивали новую технику на подмосковных аэродромах.

В июле полк перелетел на прифронтовой аэродром Гумрак под Сталинградом. На соседнем аэродроме приземлился истребительный полк ЯКов, которым предстояло сопровождать "пешки" в боевых вылетах.

Каждое утро пилоты начинали с уборки лётного поля. Аэродром был хорошо прикрыт тяжёлой зенитной артиллерией, и пилоты немецких бомбардировщиков обходили его стороной. Зато лётное поле по утрам было усеяно осколками зенитных снарядов, и каждый такой осколок мог проколоть колесо самолёту, выруливающему на взлётно-посадочную полосу.

Первые несколько боевых вылетов Жолудев выполнил в составе звена дальних воздушных разведчиков штаба фронта. Имея застеклённый пол кабины и будучи снабжены средствами аэрофотосъёмки, самолёты Пе-2 изначально проектировались в том числе и для выполнения такого рода заданий.

Возвращались на бреющем полёте, расстреливая из пулемётов немецкие автоколонны, движущиеся к линии фронта в большой излучине Дона. Застигнутые врасплох, солдаты в болотно-зелёной форме выпрыгивали из брезентовых кузовов и бросались врассыпную подальше от грузовиков, растворяясь в облаках дорожной пыли. Расстреляв боекомплект, "пешки" выполняли "горку", поднимались до двух-трёх километров, уходя от прицельного огня зенитной артиллерии, и летели в Гумрак, прикрываемые сзади и с флангов истребителями сопровождения.

В день совершали от пяти до семи боевых вылетов. Жара стояла невыносимая. О том, чтобы искупаться, оставалось только мечтать. Воды на аэродроме едва хватало, чтобы утолить жажду.

Фронт медленно, но неуклонно приближался. Экипаж Жолудева всё чаще вылетал на штурмовку железной дороги Белая Калитва-Морозовск-Суровикино, по которой шли на восток немецкие эшелоны с тяжёлой артиллерией, боеприпасами и горючим для танков. Будучи скоростными самолётами, Пе-2 несли максимум по четыре бомбы каждый. Бомбы крепились снаружи. Как правило, это были тяжёлые фугасные бомбы ФАБ-100 или ФАБ-250. Отбомбившись по эшелонам, стоящим под разгрузкой на станциях, разгоняли пулемётным огнём бригады немецких железнодорожников, ремонтировавших полотно. Тяжёлые авиабомбы поступали с фронтового склада в Гумрак в ограниченном количестве. Когда Пе-2 простаивали в ожидании подвоза, ЯКи летали в район моста у Калача, где только за один день 15 июля ими было сбито 32 немецких самолёта.

Старший лейтенант Жолудев сквозь стеклянный пол кабины Пе-2 наблюдал разворачивающееся на дальних подступах к Сталинграду сражение. Он видел, как в большой излучине Дона идёт встречный танковый бой. Видел, как заходят на штурмовку прифронтовых дорог эскадрильи Ил-2. Вскоре пилот уже прекрасно ориентировался на местности без помощи штурмана.

В один из жарких июльских дней экипаж Жолудева проводил воздушную разведку в районе Морозовска. На обратном пути нужно было сбросить бомбы. Вокруг самолёта россыпью возникали бурые облачки разрывов зенитных снарядов среднего калибра. Атаковать немецкие зенитки с воздуха было бесполезно: все они были тщательно замаскированы, рассредоточены и вели огонь из капониров. На станции в Морозовске пилоту попался на глаза вагон, загнанный в тупик. Вокруг сновали немцы в грязно-зелных гимнастёрках. Остановив выбор на этом вагоне, пилот положил самолёт на крыло и начал разворот по большой дуге, чтобы выйти на боевой курс. Одновременно он сканировал глазами небо и землю. В небе не было никого кроме звена ЯКов прикрытия. Они выдерживали строй, держась в километре сзади и чуть выше Пе-2. Зато на земле среди широкого поля пилоту попались на глаза три Ме-109 и стоящий рядом заправщик.

- Штурман, занеси на карту посадочную площадку! Бомбёжку станции отменяю. Захожу на новую цель.

Выполняя новый разворот, Жолудев сквозь остекление пола внезапно увидел прямо под собой узкий овраг, и в нём - два ряда вкопанных в землю и прикрытых маскировочной сеткой больших цистерн. Мгновение - и всё это исчезло из вида, словно и не было ничего - ни оврага, ни цистерн.

- Штурман! Отставить бомбёжку аэродрома. Отметь на карте бензохранилище и сразу домой. Пусть в штабе решат, как и какими силами атаковать эту цель. Здесь рисковать нельзя. Нужно действовать наверняка.

Командир полка, выслушав доклад Жолудева, связался со штабом фронта. Разговор был коротким.

- Вот что, Жолудев, - сказал командир полка, кладя трубку на рычаг. - Ты открыл цель, тебе и закрывать. Ведущим с тобой полечу я. Берём с собой по две ФАБ-250 и по две ФАБ-100. Сначала бросаем по две бомбы в пикировании под углом 70 градусов. Когда лягу на крыло с креном 60 градусов, заходя на цель, ты отстанешь на 800 метров и бомбишь следом. В случае неуспеха первой атаки бомбим вторично. Всё ясно?

- А если оба раза мимо?

- Исключено. Не новички же мы с тобой. В крайнем случае будем штурмовать из пулемётов, пока не расстреляем боекомплект. А теперь по машинам. С флангов и с тыла нас прикроют истребители. Они уже в воздухе.

Бомб ФАБ-250 на полковом складе не оказалось. Звену пришлось лететь с восемью ФАБ-100.

К Морозовску вышли на высоте 3000 метров. Рядом с "пешками" и ниже стали рваться зенитные снаряды. Командир полка положил машину на правое крыло. Жолудев сбросил скорость и отстал от ведущего на две секунды полёта. Истребители сопровождения проскочили вперёд и выполнили "змейку", гася скорость. Один из истребителей устремился следом за выскочившим откуда-то Ме-109, пытающимся зайти в хвост командиру полка. Немец вовремя среагировал, выполнил крутой вираж и уклонился от воздушного боя. Набрав скорость и высоту, он стал разворачиваться в отдалении, вызвав по радио подкрепление.

Вслед за ведущим Жолудев выпустил тормозные решётки. Вот и овраг. Всё гуще облако заградительного огня немецких зениток. Штурман прильнул к прицелу.

- Ввод!

Жолудев бросил машину вниз с доворотом и перешёл в пике под углом 70 градусов. Вот и цель. Размер - сто метров на восемьдесят. Промахнуться трудно. Самолёт командира полка уже взмывает в небо. Взрыв! За ним ещё один. Перелёт 50 метров! Жолудев инстинктивно отжал штурвал, увеличивая угол пикирования. Пора. Нажав кнопки бомбосбрасывателя, пилот рванул штурвал на себя, выполнил крутую "горку", положил машину на крыло и оглянулся. Недолёт 40 метров!

"Зачем менял угол пикирования? Надо впредь верить своему штурману, а не интуиции!" - укорял себя пилот.

Осталась ещё одна попытка. Перед повторной атакой "пешки" набрали высоту. Теперь им было труднее: внизу успела вырасти стена заградительного зенитного огня.

Самолёт командира полка пропадает в грязно-буром облаке разрывов. Штурман ведомого командует ввод. Жолудеву приходится верить ему на слово: рассмотреть цель в таком дыму невозможно.

Вспышка и грохот близкого взрыва зенитного снаряда. Осколки со скрежетом впиваются в фюзеляж. Взрывная волна бросает самолёт в сторону и вверх. Определять степень полученных повреждений нет времени. Скорость пикирования нарастает. Снаружи ревёт воздушный поток. Стрелка высотомера всё быстрее катится вниз. Вдруг дым рассеивается: самолёт вывалился из облака заградительного огня. Вот он, знакомый излом оврага. Штурман уточняет угол пикирования. В перекрестье прицела - самолёт командира полка. Сбросив последние две бомбы, он взмывает в небо и исчезает за верхним обрезом фонаря кабины ведомого. Жолудев нажимает кнопки бомбосбрасывателя и, прежде чем рвануть штурвал на себя, в долю секунды успевает заметить, как раскалывается одна из цистерн и лопается оранжевым пузырём. Перегрузка вдавливает пилота в кресло. Бомбардировщик СБ при такой перегрузке мгновенно развалился бы в воздухе на части. Выполнив "горку", пилот снова положил машину на крыло. В клубящемся внизу облаке дыма сверкают одна за другой две вспышки, озаряя на долю секунды ряд не пострадавших цистерн. Потом всё снова тонет в дыму, сквозь который пробиваются какие-то бледные голубоватые сполохи. И тут в овраге по-настоящему рвануло. В небо взвился километровый огненный фонтан.

Жолудев догнал командира. Тот обернулся и поднял над головой большой палец.

Ещё неделю догорал пожар в степи под Морозовском. И даже на высоте 3000 метров, где не раз пролетали пилоты Пе-2 на дальнюю разведку, в кабине чувствовался сильный запах гари.