Глава 213.



Перед капитаном Ерошенко стоял непростой выбор.

Капитан мог уменьшить ход, а с ним и циркуляцию воды через переборку между машинными отделениями. Тем самым он отсрочил бы затопление корабля, уже принявшего полторы тысячи тонн воды. Но тогда он облегчил бы задачу немецким пилотам, чьи аэродромы оставались всё дальше, из-за чего непрерывная цепь атакующих с воздуха пар постепенно редела.

Продолжая следовать своим курсом не сбавляя хода, капитан рисковал очень скоро отправить корабль ко дну вследствие критического набора воды.

Из двух зол капитан выбрал второе.

Когда в погребах не осталось зенитных патронов для пушек-автоматов, боцман Тараненко снова привлёк к работе женскую команду, поручив ей поиск патронов, упавших на палубу, закатившихся к надстройкам и просто затерявшихся среди разбросанных повсюду пустых гильз.

На мостик поднялся старший механик.

- Капитан, дифферент на нос становится критическим. Придётся затопить пятый кубрик.

- Всех раненых вынести из пятого кубрика и разместить в других кубриках! Спустить на палубы шлюпки! Приступить к посадке в шлюпки женщин и детей! Подготовить оба моторных катера к спуску на воду!

Немецкие пилоты, почувствовав близость победы над истерзанным кораблём, сделались смелее. Один из них спикировал к самому носу и почти в упор сбросил тяжёлую бомбу. "Всё. Конец," - подумал капитан и крепко ухватился за поручни на крыле мостика, чтобы не быть выброшенным за борт взрывной волной. Но взрыва не было. Тяжёлая бомба скользнула по борту, лязгнула, ударившись о якорь, но почему-то не разорвалась и с громким плеском канула в морскую пучину.

Капитан и стоящий рядом старший помощник переглянулись.

- Ну, теперь, Василий Николаевич, просто обидно будет утонуть.

Вслед дерзкому "Юнкерсу", выходящему из пике над самой водой, прозвучала короткая очередь из собранных женской командой патронов. Самолёт завалился на крыло, перевернулся и рухнул в море. На палубе закричали "ура!". Это был четвёртый сбитый зенитчиками с утра бомбардировщик.

Наступила пауза. Впервые с начала атаки у капитана Ерошенко появилась возможность передохнуть и осмотреться. Он вызвал на мостик старшего сигнальщика.

- Сколько бомб на нас сброшено с начала атаки?

- Триста тридцать шесть, товарищ командир. И, полагаю, больше сброшено не будет.

- Это почему же?

- Взгляните, вон там, над горизонтом, - сигнальщик указал в сторону Новороссийска.

Капитан вскинул морской бинокль и увидел над горизонтом силуэты двух самолётов. Самолёты приближались. По вертикальным боковинкам хвостового оперения Ерошенко узнал дальние бомбардировщики Пе-2. Немецкие пилоты, приняв незнакомые им машины за новую модель дальнего истребителя, сочли за благо прекратить преследование полузатопленного корабля и вернуться на аэродромы.

На палубе "Ташкента" ликовали. Было девять часов утра. Капитан убавил ход до малого. Над горизонтом вслед за самолётами показались мачты двух эсминцев. Впереди эсминцев на полном ходу спешил отряд торпедных катеров. Вскоре капитан различил в бинокль на одном из катеров командующего эскадрой контр-адмирала Владимирского.

Через пять минут контр-адмирал поднимался на палубу "Ташкента".

- Ну, здравствуй, капитан второго ранга! Приказ о производстве только что подписан Наркомом. Докладывай обстановку.
Сколько принял воды?

- Около тысячи девятисот тонн.

- То-то я гляжу, что вода подступила к второму ряду иллюминаторов. Значит, запас пловучести исчерпан... Немедленно пересаживай всех севастопольцев на "Сообразительный". Из Алушты уже вышел спасатель "Юпитер". Несколько переносных мотопомп я привёз на катерах.

- Застопорить моторы!

К остановившемуся кораблю уже подходил малым ходом эсминец "Сообразительный". Перейдя на самый малый, остановился лагом к "Ташкенту". На борт эсминца подали сходни. Первыми по ним перешли женщины и дети. Пара Пе-2 кружила над кораблями.

- Ну, не буду мешать, - сказал контр-адмирал и в сопровождении старшего помощника пошёл осматривать повреждения.
На крыло мостика "Сообразительного" вышел капитан Ворков. Стоя на крыльях мостиков напротив друг друга, два капитана повели беседу. Выяснилось, что эсминец только-только прибыл из Поти в Новороссийск с грузом 12-дюймовых снарядов для батареи 35 на полуострове Херсонес.

- Эти чёртовы болванки ни в один кубрик не лезут. Так, на палубе, и везём. К разгрузке в Новороссийске приступить не успели - сразу послали встречать вас.

- Много пассажиров примете?

- С катерщиками приму всех - и полным ходом в Новороссийск. А "Бдительный" возьмёт вас на буксир, как только подойдёт "Юпитер".

Последние пассажиры с палубы "Ташкента" поднялись на мостик эсминца, прижав капитана Воркова к поручням. Перегруженный под завязку эсминец отвалил в сторону Новороссийска. Ещё полсотни человек погрузились на катера-охотники. Палуба "Ташкента" была пуста. Приблизившись задним ходом кормой к корме "Ташкента", эсминец "Бдительный" взял терпящий бедствие корабль на буксир. Тем временем к борту "Ташкента" подошёл спасатель "Юпитер". Вскоре его мощные помпы начали откачивать воду из затопленных отсеков. Работали и доставленные на катерах мотопомпы. Командир "Бдительного" капитан Горшенин скомандовал самый малый вперёд. До Новороссийска оставалось сорок миль. Шли весь день. Пару Пе-2 сменили в небе над кораблями прилетевшие истребители сопровождения. Уже в сумерках "Ташкент" под вымпелом командующего эскадрой ошвартовался у Элеваторной пристани Новороссийска.

Командный состав собрался в кают-компании. На скорую руку сервировали ужин из консервов. Кок нырял за консервами в затопленную провизионную. Контр-адмирал Владимирский зачитал приказ Наркома ВМФ о присвоении всем сидящим за столом новых званий. На палубе боцман Тараненко со своей командой наводили порядок.

Под утро на борт поднялись рабочие технического отдела базы и приступили к починке руля и заделыванию пробоин. Вскоре старший механик, произведённый в капитан-инженеры 3-го ранга, доложил: после неотложного ремонта, который займёт двое суток, корабль сможет своим ходом уйти в южные порты для капитального ремонта.

Утром ремонт пришлось прервать. На борт "Ташкента" поднялся специально прилетевший из Краснодара маршал Будённый.
Поздоровавшись у трапа с капитаном, маршал огляделся по сторонам, увидел построенный на юте по большому сбору экипаж и помахал морякам рукой.

- А ну-ка, идите все сюда, товарищи краснофлотцы! Становитесь покучнее, покучнее! А мне бы куда повыше встать. Речь хочу произнести. Сюда можно, командир? - маршал указал на зенитную башню.

Получив разрешение, Будённый ловко взобрался на купол башни.

- Я приехал, чтобы поздравить вас с завершением последнего героического похода! Я давно наслышан о вашем корабле. Слышал и о том, что капитан ваш - кубанский казак.

В этом месте Будённый задорно подмигнул капитану Ерошенко и расправил рукой усы.

- Все члены экипажа будут представлены к наградам, а корабль буду просить Наркома ВМФ именовать гвардейским. Он этого заслуживает. Ура, товарищи!

- Ура!

Маршал спустился с башни и пошёл осматривать корабль. Увидев пробоины, он схватился за голову.

- А воевать-то на твоём корабле ещё можно, командир? - спросил он с неподдельной тревогой в голосе, как будто речь шла о боевом коне.

- Можно, товарищ Маршал Советского Союза! Руль уже действует. Пробоины в корпусе заварим в Поти. После ремонта корабль снова сможет выполнять любую боевую задачу.

Будённый скептически покачал головой.

Проводив гостя, экипаж вернулся к работе.

30 июня в ясном небе над Новороссийском несколько раз был замечен немецкий самолёт-разведчик. В полдень был получен приказ перед рассветом 1 июля покинуть рейд Новороссийска и идти своим ходом в Поти. Вечером приказ отменили: в районе Поти разыгрался шторм. Шторм бушевал всю ночь. Не утих он и утром 1 июля. Капитан Ерошенко, так и не дождавшись разрешения выйти в море, прилёг в своей каюте отдохнуть.

Ровно в полдень он проснулся, разбуженный колоколами громкого боя. Как был, без кителя, капитан выбежал на мостик. Боевую тревогу забили слишком поздно. Сигнальщики не заметили заходящие с юга, со стороны солнца, пикирующие бомбардировщики, а когда заработала зенитная башня, было уже поздно: к палубе "Ташкента" с нарастающим зловещим свистом неслись тяжёлые бомбы. Страшной силы взрыв потряс корабль. Мостик стремительно ушёл из-под ног у капитана Ерошенко. Упругая взрывная волна подняла капитана в воздух и швырнула за борт.