Стол накрыли под раскидистой яблоней, на которой уже начали вызревать розовощекие, сочные плоды. Стол был длинный, поэтому накрыли только ту его половину, куда попадало больше солнца, да и народу было немного.
- Ну, - пробежав цепким взглядом по тарелкам, скомандовала бабушка, - вроде, ничего не забыли, тогда давайте к столу.
- От, давно бы так, а то чевой-то живот подпирает, - потирая ладоши, засуетился маленький старичок.
- Ой, батя, да у тебя всегда живот подпирает, - засмеялась бабушка, - только стоп, сегодня не ты в почете, а именинница. Ну-ка, Танюшка, давай на место деда!
Танюша, в новом нарядном платье, подпрыгнув от радости, помчалась к столу и торжественно водрузилась на единственный стул, считающийся почетным местом. На лавке с одного бока, рядом с ней села бабушка с дедом, а с другого - устроились два её младших брата.
- Сань, вы с Витюшкой отодвиньтесь подальше – тут мама сядет – сказала девочка ребятам.
- Чой-то подальше? Я, может, тут хочу, - возразил Саня
- А ты, не перечь ей - сегодня она командир, праздник то у неё, и потом, она ведь у нас женщина, – поднял палец вверх дед.
Мальчики послушно отодвинулись, а Танюшка с высоты своего стула победно смотрела на них, сидящих на низкой лавке.
- Аня, ну, где ты там? – крикнула бабушка в сторону дома.
- Иду, иду, - откликнулись оттуда, и на пороге веранды показалась молодая женщина, которая несла большой противень с пирогом.
- С днем рожденья, тебя!
С днем рожденья, тебя!
С днем рожденья, Танюша!
С днем рожденья, тебя! – спела она и торжественно водрузила вкусно-пахнущее лакомство в центр стола.
Все зааплодировали, не отрывая глаз от пышного красавца, который своим видом будоражил аппетит.
- Ух, ты, с мясом! – вдохнула аромат Танюшка.
- От, это дело! – оживился дед, - Мясо - это вам не картошка с капустой, которые уже надоели хуже горькой редьки. Сразу праздником запахло!
- Давай, батя, по маленькой, за именинницу, - протянула отцу графинчик с наливкой бабушка.
За столом началась обычная суета, которая бывает всегда, когда все стараются побыстрей заполнить тарелки и бокалы. Анна заботливо следила, чтобы самый маленький, Витюша, не брал только сладости, успевая при этом подсказывать Сане, что взять сейчас, а что потом. Бабушка всё самое вкусное сначала складывала в тарелку Танюше, потом - деду, а уж в последнюю очередь – себе.
- Ну, - приподнялся из-за стола дед, - на правах самого старшего, позвольте мне первому сказать слово.
Суета моментально прекратилась и, подняв бокалы, все смотрели на него выжидающе.
- Дорогая моя, правнучка! Сегодня у тебя большой праздник – тебе десять лет, а десять лет – это уже много, это ты уже почти барышня, а стало быть, и вести себя должна, как барышня - по-взрослому. Маме помогать по хозяйству, за мальцами следить, а главное – учиться, и не просто учиться, а отлично, чтобы вырос из тебя человек грамотный и хороший во всех отношениях. Щас для вас вон какие школы понастроили, институты да академии пооткрывали – учись, не хочу! В наше время так не было – мы просто работали, а все академии постигали за станком, да на фронте....
- Пап, ну ты ещё про войну начни рассказывать, - одернула деда бабушка.
- А, что? И начну! Вона сейчас....
- Дедуля, ну мы же договорились! – укоризненно сказала Анна.
- Всё, всё, – согласился старик, - ну, Танюшка, за тебя! Расти во здравии!
- Спасибо, дедуличка! – ответила девочка.
За столом наступила молчаливая пауза, во время которой был слышен только стук вилок и ложек.
- Знатный пирог получился, давно такого не едал, - прервал паузу дед, - ну, что, ещё по маленькой?
- Деда, а что там? – спросил Витюша, указывая на графинчик.
- А, это, милый, наливочка рябиновая.
- Вкусная?
- О, ещё какая вкусная! Вкусней, чем делает наливочку Галинка, пожалуй, делала только моя Стеша.
- Дай попробовать, - малыш протянул деду свой стаканчик.
Все засмеялись.
- Тебе нельзя такое пить, - назидательным тоном сказала Танюша, - это только взрослым можно, а ты ещё маленький.
- Ой, теперь я хочу сказать, - поднялась бабушка, - мы тут с батей тебе подарочки приготовили.
Она нагнулась и достала из-под стола два больших пакета.
- Дорогая моя, внученька! Поздравляю тебя, моя ласточка. Расти большой, красивой, умной. Жениха тебе хорошего, да про нас, стариков, не забывай..., - бабушка платком смахнула набежавшую слезу.
- Мама, ну что ты? – ласково успокоила её Анна.
- Да, уж, простите меня, старую. Время сейчас страшное, и так хочется, чтобы всё поскорее.... – недоговорив, она махнула рукой, - Вот, это тебе, Танечка, портфельчик для школы от деда, а здесь – я связала тебе жилеточку, шарфик и шапочку - будешь ходить красивая и в тепле.
Танюша подбежала к бабушке и обняла сначала её, потом деда:
- Спасибо тебе, бабуличка, и тебе дедуля, спасибо!
Счастливо улыбающаяся девочка, вернулась на своё место и принялась рассматривать подарки.
- Вот, подрастет, выучится, будет врачом или учительницей, а глядишь, и академиком станет, - поднял вверх вилку дед.
- Нет, деда, она у нас скрипачкой будет, правда, доченька? – сказала Анна.
- Да, мамочка! Мне учительница по музыке говорила, что у меня талант и, если не лениться, то можно стать настоящей скрипачкой.
- Все музыканты играют сразу хорошо, а ты пилишь-пилишь целыми днями и ничего не получается, - вставил своё слово Саня.
- И неправда – всё у меня получается и ещё, у меня талант.
- У Танюши действительно талант, ведь не зря же её приглашают на все концерты. - Вступилась мама за дочку, - Скрипка - сложный инструмент и, чтобы на ней хорошо играть нужно не только усердие, но чтобы в это усердие вложили душу.
- Мам, ну что ты ему объясняешь?
- Объясняю, чтобы понял - не всё так просто. Чтобы стать великим музыкантом, нужно постоянно репетировать, а некоторые музыкальные фразы, порой, приходится учить не один час, и даже, не один день.
- Плохо, что у Танечки нет своего инструмента, - вздохнула бабушка, - а тот, который вам дали, не очень хороший, заезженный весь, да и мал он теперь для девочки, а сейчас, так и вовсе не подойдет – вон, как она за лето вытянулась, березонька моя. Ей надо свою скрипочку, чтобы родная была, да где её взять, сейчас-то?
- Ну, раз уж такое дело, - хитро улыбнулась Анна и встала, - пришло моё время поздравлять именинницу. Ты, дедуля, пока наливай, а я схожу за подарком.
Она пошла в дом, а дед с особым усердием принялся выполнять приказание.
Вдруг, раздался характерный свист и где-то недалеко грохнуло.
- Господи, - перекрестилась бабушка, - что-то рано сегодня. Быстро все в погреб!
Она подбежала к внукам и, схватив одного за руку, а другого под мышку, потащила их в сторону сарая. Дед, подталкивая растерявшуюся девочку вперед, прихрамывая, старался поспевать за ними.
Опять грохнуло, но уже где-то ближе.
Добежав до погреба, они открыли тяжелую крышку и стали спускаться в черноту, откуда веяло холодом и сыростью.
- Деда, там мама! – ринулась Танюша на старика, который ещё стоял на ступеньках лестницы.
- Аннушка в доме, там она и сховается где-нибудь, - дед загородил выход собой и закрыл крышку.
Темнота сразу же заглотила их словно голодный зверь, дождавшийся добычи. Бабушка зажгла свечу, слабый огонек которой немного отодвинул прожорливую темень, но всё равно было видно, что это не просто погреб, а маленькое подземное жилище со всем, что требовалось для длительного пребывания людей.
Грохот наверху не прекращался. Все сидели молча на матрасах, постеленных прямо на земляной пол, прижимаясь друг к другу, и кутались в одеяла, с надеждой и страхом устремив глаза туда, где во мраке скрывался выход.
Вдруг, ударило с такой силой, что на головы посыпалась земля, и Витюшка заплакал.
- Поди, по столу попали.... Вон, что делают, ироды проклятые, Креста на них нет. Думал, что мы войну в берлинской земле навечно захоронили, так ить опять костлявая вылезла, и где? В таком месте, где от неё больше всего горя натерпелись, только палят то теперь не чужие, а свои. Кто ж их здесь-то, таких извергов вырастил? Куда ж их деды смотрели? – Задал старик вопросы в темноту и брезгливо сплюнул, будто именно она была виновата в том, что ему и самым дорогим его сердцу людям, порой, по несколько дней приходилось сидеть здесь, в холодной и мрачной промозглости погреба, вместо того, чтобы радоваться летнему теплу и солнцу.
Наверху стало тихо. Они посидели ещё некоторое время. Как всегда после грохота, тишина казалась особо жуткой и нетерпимой.
- Вроде успокоились, - шепотом сказала бабушка, словно боялась потревожить затишье - весь праздник испортили, паразиты.
- Раз сейчас замолчали, стало быть, вечером опять начнут, и, кто его знает, может, всю ночь будет длиться эта катавасия.
- Там, мама, - словно очнувшись, встрепенулась Танюша и рванула наверх.
- Погоди маленько, - пытался остановить её дед, но она уже толкала тяжелую крышку погреба.
Солнечный свет ослепил девочку. Она с силой зажмурилась, а когда открыла глаза, то обомлела, сделав невольно шаг назад. Это был совершенно чужой двор, где вместо дома распласталась непонятная груда дымящегося строительного мусора. Вместо стола, что-то нелепое раскорячилось на земле, усыпанной яблоками, которые недавно висели на ветках, отливая своими розовыми бочками.
В нескольких шагах от Танюши, уткнувшись лицом в клумбу, лежала какая-то женщина в мамином платье, которое было сильно выпачкано томатным соком. Её руки были широко раскинуты, словно она хотела все цветы, растущие на клумбе, сорвать разом. «У неё ничего не получится, ведь одна рука занята», подумалось Танюше. И правда - в левой руке женщина крепко сжимала открытый черный футляр, внутри которого, на вишневом бархате, играя на солнце лаковыми бликами, покоилась новенькая скрипка.