Глава 149.



Решение Сталина отозвать Мерецкова с Волхова и прикомандировать его в качестве заместителя к Жукову
мотивировалось просто. После провала Ржевско-Вяземской операции вера Сталина в полководческий дар Жукова сильно потускнела. А поскольку Конев, командующий Калининским фронтом, с треском оскандалился под Вязьмой минувшей осенью, Сталин неожиданно почувствовал себя в Москве накануне лета весьма неуютно. Элементарная осторожность требовала немедленно усилить командование на Западном направлении опытным стратегом, сумевшим с начала войны избежать оперативных провалов, а поскольку Сталину было уже известно, что Рокоссовский с Жуковым в одной берлоге не уживутся,
у Сталина просто не осталось другого выбора.

Помимо всего прочего, у Ставки имелись данные разведки о подготовке группой армий "Центр" наступательной операции левым флангом на северо-восток в направлении на Осташков. После разгрома под Вязьмой 33-й армии Ефремова у фон Клюге появились внутренние резервы и известная свобода рук, а потому план наступательной операции на Осташков выглядел вполне логичным и правдоподобным, поскольку служил хорошим подспорьем группе армий "Север", где обстановка для Германии складывалась далеко не так благоприятно.

Этим объяснялась немедленная командировка новоиспечённого заместителя командующего Западным направлением на Калининский фронт.

Прибыв на Калининский фронт, Мерецков не стал засиживаться в штабе, а отправился сразу в войска 3-й ударной армии генерала Пуркаева и 4-й ударной армии, временно возглавляемой генералом Курасовым.

Обходя развёрнутые в лесу позиции, Мерецков набрёл на уединённый бревенчатый сарай. На завалинке вдоль стены сидели три пригорюнившихся девушки в мужской военной форме (другой в то время в Красной Армии ещё не было). Из сарая отчётливо доносились громкие крики и гоготанье мужчин. Из одной трубы на крыше сарая вылил дым от сырых дров, из другой - пар, из чего генерал безошибочно заключил, что перед ним - баня. Мерецков подсел на завалинку к девушкам и попытался завязать разговор про жизнь. Девушки сначала сильно смущались и дичились, но потом осмелели и разговорились. Оказалось, что в бане мылось начальство, обещавшее девушкам оставить после себя и на их долю немного воды. Мерецков решительно направился в баню, выгнал всех мужчин во двор, отчитал и приказал натаскать побольше воды и дров. Когда приказание было исполнено, генерал вежливо пригласил девушек проследовать в предбанник, а мужчинам поставил на вид, предупредив, что в другой раз за неджентльменское поведение их ждёт строгое дисциплинарное взыскание.

Пока генерал Мерецков решал таким образом на месте женский вопрос, неизбежно возникающий на фронте всегда, стоит там появиться женщине, - генерал Жуков в Ставке решал вопрос о назначении Мерецкова командующим 33-й армией.

- Вы что же, предлагаете Мерецкову возглавить армию, от которой мало что осталось? - удивился Сталин.
- Генерал Ефремов был ровесником и давним другом Мерецкова. Теперь никто лучше Мерецкова не справится с задачей в сжатые сроки восстановить боеспособность 33-й армии, тем более что у Мерецкова уже есть богатый опыт подобной работы.

Сталину нечего было возразить, и приказ был подписан.

Не успел новоиспечённый командарм как следует принять дела вверенной ему армии, как Жуков срочно вызвал его к себе в штаб Западного направления.

- Садись в машину и немедленно выезжай.
- Сейчас. Только захвачу в штабе армии карту.
- Не нужно карту. Выезжай как есть.

Мерецкова звонок Жукова застал ранним утром в деревенской избе. Шофёра на месте не оказалось. Прошёл час, прежде чем командарм предстал наконец перед Жуковым. Тот нахмурился и выразительно посмотрел на часы.

- Сталин звонил уже три раза. Ты им срочно зачем-то нужен. Почему не выехал сразу?
- Да я даже завтракать не стал!

Жуков расхохотался.

- Не иначе женский вопрос решал. Да ведь и я ещё не завтракал.

Генералам подали лёгкий завтрак. На этот раз шофёр был на месте и погнал во весь дух. Спустя два часа Мерецков вошёл в кремлёвский кабинет Поскрёбышева. Тот немедленно пропустил его к Сталину. У Сталина заседало Политбюро в полном составе. Окинув взглядом вошедшего генерала с ног до головы, Сталин дал ему пять минут, чтобы выйти и привести себя в порядок. Мерецков вышел в коридор, почистил сапоги и поправил гимнастёрку, после чего вошёл в кабинет вторично.

Сталин использовал пять минут, чтобы закончить предыдущий вопрос, и теперь сразу обратился к генералу.

- Мы допустили большую ошибку, объединив Волховский фронт с Ленинградским. Генерал Хозин дела повёл плохо. Он не выполнил директиву Ставки о выводе 2-й ударной армии из любаньского выступа. Теперь армия оказалась в оперативном окружении. Быстро дать вам резервы мы не можем. Только вы, товарищ Мерецков, теперь можете на месте решить вопрос и тем самым исправить допущенную нами ошибку. Вылетайте туда немедленно с товарищем Василевским и выручайте армию Власова. Директиву о воссоздании Волховского фронта получите в Генштабе у товарища Шапошникова.

В тот же день, 8 июня, Мерецков и Василевский прибыли в Малую Вишеру. Они просидели всю ночь над штабной картой. Обстановка выглядела довольно мрачной. Обескровленная 2-я ударная армия, без продовольствия и почти без боеприпасов, была окружена среди болот и непролазных лесов двумя армейскими корпусами 18-й немецкой армии, контролировавшими все хорошие дороги окрест, в том числе железные дороги к своим базам операций - Чудово и Новгороду. Резервов у командования воссозданного Волховского фронта не было. Войска 52-й и 59-й армий с трудом выдерживали фронтальное давление немецких корпусов, стремившихся расширить внешний обвод котла на восток. Противник располагал господством в воздухе. Время работало на противника. Это был приговор армии Власова. Мерецков и Василевский тем не менее решили использовать все шансы. К утру они составили оперативный план, отвели с переднего края на прилегающих к Мясному Бору участках три стрелковых бригады, придали им танковый батальон и приказали сосредоточиться к утру 10 июня. На рассвете 10 июня штурмовая группа после короткой артподготовки пошла в наступление. Противник отбил все атаки. Мерецков и Василевский провели над картой ещё одну бессонную ночь. Но и противник не дремал. Фон Кюхлер, владевший западнее Волхова прекрасными рокадными дорогами, формировал и сосредоточивал резервы артиллерии с большим опережением.
Немцы не собирались терять людей на болотах. Они делали ставку на свои гаубицы, миномёты и авиабомбы. 19 июня Мерецков нанёс новый удар: на этот раз он атаковал на узком участке вдоль узкоколейки, проложенной зимой от Мясного Бора в направлении Спасской Полисти. Одновременно на прорыв к узкоколейке пошёл генерал Власов. На этот раз операция удалась: 21 июня вдоль узкоколейки был установлен коридор шириной 300-400 метров. Через него к Мясному Бору вышла большая группа бойцов и командиров 2-й ударной армии. Войска выходили в беспорядке. Приказов Власова они уже не исполняли. Попытки Мерецкова консолидировать эту людскую массу и использовать для обороны узкого коридора также не увенчались успехом - измождённые голодом люди, напрягая последние силы, упрямо брели прочь от Мясного Бора на восток, не желая никого слушать. Через два дня противник перерезал коридор. Одновременно он развернул со всех сторон наступление на окружённую в котле армию. 23 июня котёл был расчленён и сократился до нескольких маленьких островков среди болот. Единственная взлётная полоса, по которой осуществлялась воздушная связь с окружённой армией, перешла в руки противника. В ночь на 24 июня Мерецков предпринял последнее усилие. Он двинул вдоль узкоколейки 29-ю танковую бригаду с десантом автоматчиков на броне. Одновременно вся тяжёлая атиллерия 52-й и 59-й армий била по площадям по обе стороны от узкоколейки, уже не разбирая, где свои и где чужие. Власову передали по радио приказ прорываться навстречу. Незадолго до полуночи генерал Власов в последний раз вышел на связь. Он подтвердил получение приказа, сообщил, что уничтожает рацию и выступает тремя колоннами навстречу штурмовой группе. Немцы обнаружили движение и выслали ночные бомбардировщики. В первых лучах рассвета к Мясному Бору стали выходить малыми группами красноармейцы. Люди шатались и едва переставляли ноги. Выход продолжался до полудня. После полудня, когда танки Мерецкова вернулись на заправку, немцы вновь перерезали коридор. Вечером Мерецков повторил танковую атаку и ещё раз прорвал кольцо. До половины десятого утра 25 июня по узкоколейке, терпя потери от сильного артиллерийского и миномётного огня, выходили окруженцы. Генерала Власова среди них не было. Дав своему адъютанту капитану Бороде пять танков с автоматчиками на броне, Мерецков послал его в немецкий тыл с приказом прорваться к штабу Власова и вывезти генерала. Капитан Борода приказ выполнил только наполовину: штаб Власова он нашёл уже пустым. Одна из трёх колонн арьергарда, ушедшая из штаба во главе с начальником связи 2-й ударной армии генералом Афанасьевым, угодив под артналёт, повернула прочь, в немецкий тыл, и наткнулась там на партизан. Партизаны вызвали самолёт, благополучно приземлившийся на лесной лужайке и доставивший генерала Афанасьева в штаб фронта. Другая колонна, руководимая начальником разведотдела 2-й ударной армии полковником Роговым, прорвалась пешим порядком. Рогов, накрытый артналётом, залёг, дождался, когда противник перенесёт огонь на другой участок, логично заключил, что там-то и образовался прорыв, и повёл свой отряд в самое пекло. Понеся потери, он тем не менее вывел людей к Мясному Бору. Колонна генерала Власова из котла не вышла.

Всего из окружения вышли 16 000 человек. Ещё 6 000 человек были убиты во время прорыва. 8 000 человек пропали без вести. Так закончилась Любаньская операция Волховского и Ленинградского фронтов.