НЕСКОЛЬКО ПСЕВДОУРОКОВ МИФОЛОГИИ – 5
/продолжение/
ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ
Мысль одна не даёт мне покоя: Всюду был я и мир повидал, Но ни разу — в прокрустовом ложе — Я — с женою — ещё не лежал.
Говорят, романтично и страшно, Но ведь в этом, по-моему, смысл, Развалившись в том ложе вальяжно, Я, тем самым, страх начисто смыл.
Пусть другие пугаются мифов — Закалился и духом окреп. У жены ничего нет под лифом, У меня — очень маленький член.
Вот Прокрусту задание на дом: Поработай, дружок, потрудись... Дай мне повод вскричать, будто Фауст: «О, мгновение, вечно продлись»!
Полипомен, сын Нептуна, названный Прокрустом /истязателем/, ловил проходящих и клал их на ложе, по длине которого вытягивал тех, кто был короче, привешивая к ногам тяжести, а тем, кто был длиннее, отрубал ноги.
ЗАПАХЛО...
Нон олет пекуния /лат/. Деньги не пахнут. Веспасиан
Тот, кто придумал Налог на мочу, Был гениальнее Гения.
Если не пИсать пять лет, То смогу Выкупить — вместо — Имение.
Так сказал римский император Веспасиан /69–79 н.э./ своему сыну Титу, когда тот выразил неудовольствие введённым отцом налогом на мочу. Веспасиан, получив первые деньги от этого налога, дал их понюхать сыну, сказав то, что сказал...
МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ
/ Сцилла и Харибда/
Промелькнуть меж двух напАстей, Обойдя обеих, Очень редко удавалось, Без усилий смелых.
Только я уж этим точно Мог бы похвалиться: Иногда мне попадались Сразу две девицы.
Но запомнились двойняшки — Сцилла и Харибда. У одной приятней ляжки, У другой — корытце.
Я в корытце поплескался Раз, примерно, двести. Ляжки тоже не обидел, Но из чувства мести.
Та, что Сциллою звалася, Под предлогом вздорным, Обернулась вдруг скалою Железоподобной.
Обломал об неё зубы: Драки, дрязги, склоки... И с поры той пребываю Постоянно в шоке.
Сколько б шок тот ни продлился, Месяцы иль годы, Между Сциллой и Харибдой Не просуну морду.
Сцилла и Харибда — две скалы, упоминаемые у Гомера, между которыми, как в ловушке, оказывались мореплаватели.
ПАРКИ В ПАРКЕ
Мы однажды, трое нас, На прогулке в парке Повстречали — вот те крест — Три прекрасных Парки.
Одну звали Клото, Лехазис — другую, И — Антропос — третью, Самую лихую.
Первая держала У коленей прялку, А — вторая — пряла, Труд сведя насмарку.
Потому что третья, С беспощадной страстью, Обрезала нити, Дескать, это к счастью.
Пригласили Парок Прогуляться с нами: «Не волнуйтесь, девы, Справимся мы с вами»!
Все дела — подальше, Рады приглашенью. Мы взыграли плотью — Наше подношение.
Длинно или коротко, Но всё шло к удаче. Вдруг у них претензия Собственной подачи:
С каждою, мол, дважды — Это минимально... Вы ж, ребята, сдохли Тут же, моментально.
Мы уж так и этак: «Всякое бывает»... Но любой наш довод Парки отвергают.
Убежать не можем, Крепко держат Парки. Вдруг им повстречались Из тюряги парни.
На подбор красавцы, Мускулы играют, И о нас, похоже, Парки забывают.
Горько и обидно Нам двоим и Зяме, Раз у Парок в парке Совесть-то изъяли.
Миновало время Предсказаний вещих, Мы глядим на Парок С точки зренья вещной.
Молча прядём нити, Я, Иван и Зяма. Напрядём и режем, Вся старанья зря, мол.
Все мы под присмотром: Фонды и налоги... Допекают очень — Учиняем фронду.
Для чего — не знаем, Отвести бы душу... Парки, где вы, Парки? Нет ответа глуше.
НИТИ СУДЬБЫ
Сидели три Парки И мрачно глядели, Как мимо бежали Людей — бывших — тени.
Знакомые мысли Известные лица И, вроде бы, некуда Им торопиться.
Но Парки сучат и сучат Нить Судьбы, И даже богам От неё не уйти.
Парки — богини Судьбы. Их ещё называли дочерьми ночи. Говорили, будто они дети Юпитера и Фемиды. Их было три: Клото /держит прялку/, Лехазис /прядёт нити Судьбы/, Антропос /ножницами перерезает эти нити/.
/ещё будет/
Борис Иоселевич
|