- Лил.. ты все еще здесь?
- Нет, я уже ушла, - голос из уборной(...)
- Лил, а Лил.. ведь осень вновь, и пора.. знаешь, мне в руку сегодня упал желтый лист, его подняло ветром с земли - так забавно, он ровненько лег в мою ладонь...
- Ты - счастливчик, Гум.. я это всегда знала.
- Я подумал, Лил.. ты как-то упоминала об ортанзе, помнишь? Проклятые поэты...
- Нет, в последний раз ты отправился за золотым руном и я тебя не видела почти год.
- Лил, вишневый град косточек, не сравнится с твоей беспринципностью, ты обязана мне теперь помочь отыскать ортанз!!!
- Хих.. у тебя кризис или как тебя прикажешь понять?
- Мы возьмем лодку и спустимся по карельским рекам в обитель призрачной Туле! Я все придумал, у меня есть карта и руно...
- Что?! Ты сумасшедший.. кормить комаров в Карелии?.. Нет, дорогой, это не для меня.. без горячего кофе.. питаться рыбой и грибами, зажаренными на вертеле, хих...
- Лил, ты стала чересчур изнеженной - дорогие автомобили, рестораны и гламурные подонки, которые ни на что не способны, кроме как отнимать у тебя драгоценное время.. ты совсем забыла обо мне.. Лил.. мне очень трудно сейчас...

Она вышла из уборной в полупрозрачной накидке из органзы, белые лепестки ее конусообразных грудок собрали на себе небрежный каскад сиреневых завихрений, подведенные глаза и губы фиолетовыми тенями напоминали аметистовые россыпи на коже форели..

- Лил, что это, ты похожа на тихоокеанскую устрицу, побывавшую в пасти мурены.. ты собралась куда-то пойти в этом наряде?..
- Нет, я собралась сплясать в этом наряде на твоей могилке, поросшей фиалками...
- Это невообразимо оригинально, знаешь, ты будешь нарасхват среди зверски голодной птенчиково-пушечной братии.
- Не утрируй события, завистливый фетишист, я всего лишь экспериментирую с некоторыми идейными композициями.
- Лил..
- Молчи.. следующие слова мне известны..
- Правда?..

Он подхватывает ее и увлекает на мягкие матрасы роскошной кровати, простирающейся на долгие-долгие мили, русла и рукава, с бесчисленными балдахинами греческих божеств и царственных животных.. и вот нескончаемая американская горка этой чудо-кровати все же замирает на краешках губ их затянувшегося поцелуя...

- Лил...
- Я знаю...
- Я никуда тебя не отпускаю...
- Ты же знаешь, я все равно уйду..
- Нет.. не уйдешь, не сегодня.. а завтра мы отправимся на поиски ортанза.
- Ты решил меня скормить комарам или омарам, кому на этот раз?
Он лихорадочно целует ее нос, губы,.. лицо, глаза - он впивается в ее нёбо своим языком и уже ничто не может сдержать этого спрута страсти, этого змеиного кровавого ринга атлетических тел сотней гладиаторов, ламий, блудниц и метательниц дисков.. лил отрывается от него и начинает неистово хохотать, она заворачивает его голову в выбившуюся органзу и остатки ее запихивает ему в кратер рта, она прижимает его лицо к своей ангельски белоснежной груди.. и он начинает рыдать крокодильими слезами счастья и несбыточной радости.. рыдание преобразуется в рёв гризли, в вой волков и сирен, начинают дрожать и лопаться стекла в доме и сотни люстр падают с потолков, размельчаясь на тысячи хрустких хрустальных осколков...они катаются по этим осколкам и плачут от счастья соития и причастности.

...посвящается