Глава 42.


В конце декабря 1941 гола 124-я стрелковая дивизия полковника Новикова выдвигалась из-под Воронежа к линии фронта.

Это была одна из немногих дивизий, закалённых войной с первых её часов и сохранивших боеспособность к исходу первого года войны. Атакованная противником в районе Сокаля на рассвете 22 июня, дивизия более недели сражалась в окружении, вышла из окружения в районе Коростеня, держала оборону на Днепре, снова попала в окружение и снова сумела выйти из него. Теперь, после переформирования во фронтовом резерве под Воронежем, она скрытно, ночными маршами, выдвигалась в сторону Марьино, с поставленной маршалом Тимошенко задачей ударом на Марьино, Обоянь поддержать зимнее наступление 21-й и 38-й армий на Белгород.

Слева от дивизии по параллельной дороге выдвигалась в том же направлении 10-я танковая бригада полковника Бутмана-Дорошкевича.
Заместитель командира бригады капитан Архипов начало войны встретил в должности командира разведбатальона 43-й танковой дивизии полковника Цибина. Дивизия Цибина формировалась зимой 1940/41 годов в районе Бердичева на базе 35-й легкотанковой бригады, переброшенной на Украину по железной дороге из-под Выборга. По штату дивизия (два танковых полка, мотострелковый полк, артполк, разведбатальон, другие подразделения) должна была иметь 375 танков. Фактически 22 июня 1941 года дивизия насчитывала около ста танков. Имелся большой некомплект в автомобилях и гусеничных тягачах. Полковник Цибин имел за плечами опыт двух больших войн – Первой мировой и гражданской. У капитана Архипова была за плечами Финская кампания. Предложение Цибина возглавить разведбатальон командир танковой роты принял без энтузиазма. Штабная работа была молодому танкисту не по душе, гораздо больше ему нравилось командовать на поле боя, находясь непосредственно в танке. Танком Т-26 капитан командовал мастерски. Он в совершенстве изучил все сильные и слабые стороны этой машины. Танки Т-26 имели слабый мотор, всего в 100 лошадиных сил, и слабую проходимость на пересечённой местности. На финском фронте они то и дело садились днищем на плоские камни, после чего снять их с мели в боевых условиях было большой проблемой. Отбуксировать в тыл подбитый Т-26, используя в качестве буксировщика другой танк Т-26, тоже было нельзя – уже на первой полусотне метров у танка-буксировщика ломалось сцепление карданного вала с коробкой передач. Завести двигатель Т-26 на сильном морозе было целой эпопеей, поэтому опытные танкисты не выключали двигатель круглосуточно, а между тем двигатель потреблял только высокосортный бензин. Недостатки морально устаревших Т-26, проявившиеся в Финскую кампанию, ускорили переоснащение бронетанковых войск современными мощными машинами – КВ и Т-34. И только в бою против пехоты и кавалерии, не поддержанных средними танками и артиллерией, рота Т-26, вооружённых 45-миллиметровой пушкой и двумя пулемётами – башенным и лобовым – представляла собой грозную силу.

Разведбатальон 43-й танковой дивизии, который всё-таки возглавил капитан Архипов, включал в себя, помимо роты лёгких танков, две роты бронемашин (в одной роте лёгкие бронемашины с пулемётами, в другой – более мощные и высокоманевренные бронемашины с двумя пулемётами и 45-миллиметровой пушкой), роту мотоциклистов, зенитную роту (12 пулемётов ДШК и четыре 37-миллиметровых зенитных пушки), а также артбатарею – шесть пушек РПД на вращающихся тумбах, смонтированных на платформах грузовиков, а также отдельные взводы управления, связи, сапёрный, комендантский и взвод ранцевых огнемётов. К началу войны батальон капитана Архипова был полностью укомплектован, получил пять новеньких Т-34 и имел некомплект только в мотоциклах, из-за чего мотоциклистов приходилось перевозить в кузовах грузовиков, как мотопехоту. В таком виде батальон капитана Архипова представлял собой вполне боеспособную боевую единицу, способную не только осуществлять глубокую дивизионную разведку, но и решать самостоятельные оперативно-тактические задачи в авангарде и в арьергарде как танковой дивизии, так и всего 19-го мехкорпуса Фекленко, в состав которого входила 43-я танковая дивизия.

3 июня комдив поставил капитану Архипову задачу самостоятельно произвести рекогносцировку маршрутов выдвижения по только что полученному в штабе дивизии секретному плану развёртывания. Следуя по маршруту Бердичев, Шепетовка, Славута, Острог, Дубно, Сокаль, государственная граница, капитан должен был уделить особое внимание грузоподъёмности мостов, объездным путям, летним бродам, подходящим местам для днёвки дивизии на марше в окрестностях Ровно.

- Имейте в виду, что в районе днёвки должны быть все условия для рассредоточения и маскировки от разведывательной авиации противника. Рекогносцировку проводите скрытно. Возьмите с собой минимум людей и машин. Когда прибудете в Сокаль, поговорите там с пограничниками в неформальной обстановке. Сами знаете о чём. Задача ясна?

- Так точно. Задача ясна, товарищ полковник.

В ночь на 4 июня капитан Архипов начал рекогносцировку. В состав его отряда вошли шесть человек – комбат, начальник штаба, командир роты бронемашин и три лейтенанта, которым по плану развёртывания предстояло возглавить три мобильных аванпоста, осуществляющих глубокую разведку в полосе выдвижения дивизионной колонны по фронту в 60 километров.

Отряд капитана Архипова благополучно преодолел весь 350-километровый маршрут. Район предполагаемой днёвки в окрестностях Ровно – Хомуты, Здолбунов, Мизоч – разведчики обошли пешком. Местность от Ровно до Дубно представляла собой всхолмленную равнину, где леса чередовались с полями. Пограничники 90-го погранотряда, где и завершилась рекогносцировка, вошли в положение разведчиков и не скрыли от них, что по ту сторону границы концентрируются значительные силы сухопутных войск Германии, и что от перебежчиков поступает информация о скором начале войны Германии против СССР.