ГЛАВА 39.


В начале ноября 1941 года в одной из сотен эшелонов, следующих на запад с Дальнего Востока, к фронту двигалась колонна 112-й танковой дивизии генерала Гетмана. Эшелоны шли со скоростью курьерских поездов, и у командиров едва хватало времени накормить личный состав во время редких и коротких стоянок на крупных узловых станциях, где были развёрнуты полевые кухни. И всё же путешествие заняло много дней. Путь был не близкий, время тянулось медленно, тем более что конечный пункт следования никому не был известен, и у генерала Гетмана и офицеров его штаба было достаточно времени, чтобы вспомнить боевой путь дивизии.

Начало войны застало генерала в должности начальника штаба 30-го механизированного копуса. Как и большинство сослуживцев, генерал немедленно подал рапорт с просьбой направить его на фронт. Эти просьбы удовлетворялись вышестоящим командованием далеко не все и не сразу. Одной из первых была удовлетворена просьба генерала Гетмана. С учётом его послужного списка ему было поручено сформировать и возглавить танковую дивизию на базе 112-го танкового полка 239-й мотодивизии 30-го мехкорпуса. История 30-го мехкорпуса началась в 1932 году в Киеве, где была сформирована механизированная часть, включавшая в себя, помимо обычных для мехчастей средств обеспечения, три батальона новейшей по тем временам бронетехники – танков Т-26 и БТ. Спустя два года часть получила название 2-й отдельной мотомехбригады и была переброшена на Дальний Восток. В 1938 году бригада хорошо себя проявила в боях на озере Хасан. 180 человек личного состава были награждены орденами и медалями. Осенью того же года бригада была переименована в 42-ю отдельную легкотанковую, а в марте 1941 года преобразована в танковый полк. Генерал Гетман, имея за плечами службу заместителем командира 2-й мотомехбригады и опыт руководства корпусным штабом, быстро справился с порученной задачей. Четырьмя полками вновь сформированной 112-й танковой дивизии – 124-м и 125-м танковыми, 112-м мотопехотным и 112-м артиллерийским, командовали отобранные им лично опытные командиры – соответственно подполковник Меньшов, подполковник Скуба, майор Галеев и майор Лифшиц. Начальник штаба дивизии подполковник Леонов олновременно с Гетманом учился в Военной академии механизации и моторизации Красной Армии, после чего они вместе служили в 30-м мехкорпусе. Кроме четырёх полков в состав дивизии входили батальон разведки, сапёрный батальон, батальон связи, санитарно-медицинский батальон, автобатальон, а также ремонтные и иные служебные подразделения. Танковый парк дивизии, помимо сотни лёгких танков Т-26 со слабой бронёй, успевших морально устареть за девять предвоенных лет, уже включал в себя батальон новых тяжёлых танков КВ, что обеспечивало стопроцентную защиту дивизионной артиллерии от танковых контратак противника и делало дивизию вполне боеспособным соединением, самодостаточным для решения оперативно-тактических задач на отдельном участке фронта.

Наконец многодневный путь на запад подошёл к концу. Миновав Волгу, эшелоны обогнули Москву с юга по окружной дороге и остановились под выгрузку в районе Подольска. 14 ноября дивизия была включена в состав мобильной группы генерала Белова, которой предстояло войти в прорыв в ходе контрудара, намеченного командованием Западного фронта в районе западнее Серпухова.

Контрудар начался 15 ноября действиями 49-й армии генерала Захаркина, которой Жуков поручил взломать линию немецкой обороны и обеспечить ввод в оперативный прорыв мобильных соединений генерала Белова по шоссе западнее Серпухова. Со своей задачей генерал Захаркин не справился. За сутки боёв его пехота не продвинулась ни на шаг. Неудача, постигшая генерала, во многом объяснялась сильнопересечённым характером местности, изобилующей оврагами и непроходимыми лесами, что крайне затрудняло командарму маневры армейской артиллерией и предоставляло наступающую пехоту самой себе.

В 7 часов утра 16 ноября в наступление в направлении Малеевка, Вязовка, Высокиничи двинулась группа генерала Белова. День выдался погожим. С первых часов наступления танки и кавалерия подверглись сильным ударам немецкой авиации. Обещанное командованием прикрытие наступления с воздуха оказалось неудовлетворительным. Не способствовали развёртыванию танков и кавалерии овраги и труднопроходимые леса, а более всего – необходимость атаковать в лоб заранее укреплённую противником линию обороны, так и не прорванную армией Захаркина. Буквально вгрызаясь в эту оборону метр за метром, 122-я танковая дивизия и 5-я кавдивизия вышли к исходу 18 ноября к шоссе Воронцовка-Троицкое западнее Серпухова, решив тем самым задачу, не решённую 49-й армией. К этому времени противник успел перебросить к угрожаемому участку достаточно артиллерии и танков, чтобы остановить наступление Белова и контратаковать. Завязался кровопролитный встречный бой.

Тем временем Гудериан прорвал фронт южнее, захватил Венёв и Мордвес и двинулся с юга на Каширу, едва не захватив в Мордвесе генерала Белова, направлявшегося впереди отозванных из-под Серпухова войск в Каширу и успевшего покинуть тёплую избу гостеприимной селянки за четверть часа до появления в селе мотоциклистов немецкого авангарда.

25 ноября генерал Захаркин срочно вызвал в штаб армии генерала Гетмана и передал ему приказ Жукова и Соколовского немедленно вести дивизию в Каширу и обеспечить защиту города и Каширской ГРЭС от удара танков Гудериана.

С наступлением темноты сапёры Гетмана оборудовали для прохода танков, мотопехоты и артиллерии железнодорожный мост через Оку южнее Серпухова, и уже утром следующего дня авангард Гетмана, быстро продвигаясь правым берегом Оки, достиг села Иваньково в 15 километрах западнее Каширы. Селяне были уже эвакуированы на левый берег Оки, и село казалось пустынным, но узел связи работал, и генерал, не преуспев в установлении связи со штабом 50-й армии генерала Болдина, связался со штабом фронта, где получил новый приказ Жукова. Обстановка за ночь успела предельно обостриться. Выставив против Каширы 17-ю танковую дивизию, Гудериан развернул правый фланг на восток, форсировал Дон в верхнем течении и начал разведку боем в направлении Рязани, а левый фланг развернул на запад и начал чрезвычайно опасное наступление в направлении шоссе и железной дороги Москва-Тула, угрожая перерезать снабжение обороняющих Тулу войск. Жуков и Соколовский приказали Гетману развернуться фронтом на юг, установить связь с соседями, со штабом 49-й армии и с Тулой и ждать дальнейших распоряжений, имея главную задачу не допустить прорыва противниа к Москве с юга через Оку западнее Каширы.

Остановившись со штабом в Иваньково, Гетман установил связь со штабом левого соседа, генерала Белова, и правого соседа, 173-й стрелковой дивизии, а также с Тулой. То, что у Гудериана действительно имелся план форсирования Оки западнее Каширы, показали события следующей ночи. Разведбатальоны Гудериана вышли к Оке с юга и юго-востока сразу в трёх местах - в районе Восьмы, Тепловки и Воскресенска. Гетман выставил против каждой колонны заслон – по батальону танков, и приказал обстрелять немецкие авангарды прямой наводкой из огневых артиллерийских засад в районах Тепловка, МТС, Акимовка.

На рассвете 27 ноября немецкие танки с пехотой на броне атаковали батальон младшего политрука Шамова (командир батальона Ликанов был убит под Серпуховом). Шамов отразил удар и контратаковал, но был остановлен шквальным огнём артиллерии и миномётов. Прямым попаданием снаряда машина Шамова была уничтожена вместе с экипажем. Однако противник более не возобновлял попыток пробиться на этом направлении. Труднее всего пришлось мотопехоте полка майора Галеева, сильно потрёпанного в боях в районе Серпухова. Артдивизион полка вёл стрельбу по немецким танкам с пехотой на броне прямой наводкой с открытых позиций. Встречный бой продолжался более суток. Атаки противника постепенно выдыхались и наконец сошли на нет. Гудериан вызвал бомбардировочную авиацию. Немецкие бомбардировщики нанесли за день одиннадцать ударов с воздуха по позициям танков и артиллерии Гетмана. Однако на этот раз они встретили достойный отпор со стороны истребительной авиации Западного фронта, и эффект от бомбардировок был незначительным. Гудериан был вынужден отвести аванпосты от Оки и прекратить попытки прорыва в северном направлении. Жуков приказал преследовать Гудериана и вернуть Мордвес и Венёв. Наступление затягивалось лишь вследствие трудностей, встреченных танками, выделенными Жуковым генералу Белову, в районе Зарайска, при форсировании реки Осётр с высокими каменистыми берегами. В конечном счёте наступление началось без них. В центре наступал корпус Белова. Слева от него, тесня правый фланг Гудериана с востока, перешла в наступление свежая 10-я армия генерала Голикова. Справа от корпуса Белова наступала дивизия Гетмана. Гудериан, не смущаясь сделавшимся явным численным превосходством противника, не желал мириться с утратой инициативы. На крайнем левом фланге Гудериана 43-й армейский корпус генерала Хейнрици, наступая правым берегом Оки со стороны Калуги, прорвал фронт на левом фланге 49-й армии генерала Захаркина и овладел Алексином, что само по себе было чрезвычайно неприятно для Жукова. И хотя для развития успеха в направлении Москвы у Хейнрици уже не было сил, немецкий генерал теперь мог себе позволить проявить активность на правом фланге образовавшегося дефиле и ударить навстречу наступающим с востока танкистам Гудериана, завязывая тем самым горлышко мешка севернее Тулы. Наступление Гудериана должно было начаться 2 декабря. Чтобы сорвать согласованные действия корпусов Гудериана, командование 49-й и 50-й армий согласовало свой превентивный контрудар по вклинившемуся в оборону генерала Захаркина немецкому корпусу. Генерал Захаркин выделил для участия в операции 340-ю и частично 238-ю стрелковые дивизии, генерал Болдин забрал у генерала Гетмана 124-й танковый полк, придал ему пехотный полк из состава 258-й стрелковой дивизии и сосредоточил эти силы на южном фланге немецкого дефиле. Операция началась в районе Никулина двумя мощными залпами «катюш». Весь передний край противника был сметён прокатившимся по нему огненным валом. После короткой артподготовки ударные группировки двух советских армий двинулись навстречу друг другу. Следом была введена в бой 31-я кавалерийская дивизия. Жестокий бой продолжался несколько часов. Хейнрици в порядке отступил, избежав разгрома, но, как показали дальнейшие события, прийти на помощь главным силам Гудериана под Тулой он теперь был не в состоянии. Это не остановило Гудериана, и 2 декабря 3-я и 4-я танковые дивизии, поддержанные полком СС «Великая Германия», прорвали с востока фронт 50-й армии генерала Болдина и перерезали обе дороги, соединяющие Тулу с Москвой – железную и шоссейную.

- Что же вы, генерал Болдин, в третий раз с начала войны попадаете в окружение? – распекал Болдина Жуков по телефону, - Разве я не предупреждал вас, разве не говорил перевести штаб из Тулы в Лаптево? Сейчас я пошлю вам на выручку по Московскому шоссе с севера танки Гетмана. Но и вы там не расслабляйтесь и будьте готовы нанести с юга встречный удар.

Жуков приказал Гетману выдвинуться в район Шульгино и ударом на Кострово по шоссе Серпухов – Тула деблокировать Тулу, взаимодействуя с армией Болдина. Мела метель. Дороги обледенели на сильном ветру. Обильный снегопад лишал Гудериана последних его козырей, оставив без поддержки с воздуха. Танки генерала Гетмана, своевременно выдвинувшись в район Шульгино, ударили с севера в направлении Клейменово, Кострово, Никола-Викунь. Жестокий бой за шоссе продолжался более суток. Атакуемый танкистами Гетмана с севера и 50-й армией с юга, расстрелявший много снарядов и оставшийся с неприкосновенным запасом гоючего командир 24-го танкового корпуса сообщил Гудериану в Ясную поляну, что не в состоянии более удерживать захваченные ценой больших потерь позиции. Гудериан, только что вернувшийся в Ясную Поляну из малоутешительной поездки к генералу Хейнрици и чудом спасшийся, сбившись в метель с дороги и въехав в глубокий овраг, из которого выбирался уже пешком, был вынужден оставить мысли о зимних квартирах в Туле и отдать приказ танкистам 4-й танковой дивизии об отступлении из дефиле. К этому его вынуждало и донесение генерала Моделя, командира 3-й танковой дивизии, из последних сил удерживавшего коммуникацию 4-й танковой дивизии с главными силами танковой армии.

4 декабря было восстановлено сообщение по шоссе Серпухов – Тула. Развивая успех, танкисты Гетмана 5 декабря атаковали арьергарды Гудериана, удерживающие железную дорогу на станциях Ревякино и Грызлово. 125-й полк атаковал Ревякино и ворвался на станцию. Противник контратаковал двенадцатью танками, но, потеряв шесть из них, принуждён был отступить. Бои за Ревякино и Грызлово продолжались ещё двое суток.

Начало общего контрнаступления Западного фронта ускорило отступление Гудериана. К исходу 7 декабря немецкий арьергард оставил танкистам Гетмана Ревякино и Грызлово. Сражение за Тулу завершилось. В 4 часа утра 8 декабря дивизия генерала Гетмана сосредоточилась в районе совхоза «Ревякинский» и поступила в подчинение к 50-й армии.