Проводив последних гостей, Александр прикрыл дверь и вернулся в опустевшую галерею. Он был доволен - выставка прошла блестяще и завершилась полнейшим триумфом – все работы были распроданы и в скором времени должны будут перекочевать к новым хозяевам. Причем хозяевами его картин стали не просто любители, гоняющиеся за модой, а настоящие ценители высокого искусства, пополняющие свои коллекции только работами истинных мастеров. Но самое приятное, что музеи выкупили несколько картин, и теперь они станут вечностью.
Александр медленно бродил по залу, останавливаясь возле каждого своего творения, и опустив глаза, прежде всего, удовлетворенно читал табличку, где было написано «Продано», затем его взгляд поднимался вверх и полностью охватывал полотно, словно обнимая на прощание. Дойдя почти до конца галереи, он краем глаза заметил на соседней стене какое-то странно-непривычное несовпадение – там под картиной не было таблички. Это была даже не совсем картина, а маленький цветной рисунок, облаченный в старую потертую рамку, но он источал столько света и тепла, и от него веяло таким до боли родным, что заставило художника придвинуться почти вплотную, и ощутить предательское пощипывание в глазах. Рисунок вдруг стал огромным и, Александр очутился внутри него, где он опять с той же силой, как когда-то, почувствовал тот прилив восторженности, при которой мечты становились реальностью, открывая ему двери к счастью….

- Меня зовут Лючия, - услышал Санька сквозь легкую дремоту звонкий, как колокольчик, голосок и открыл глаза - над ним стояла фея и улыбалась. Он опять закрыл глаза, а когда открыл их – видение пропало, и только шуршание говорило о том, что оно где-то рядом. Мальчик резко сел и действительно – фея стояла чуть поодаль.
- Как тебя зовут? – переспросил он скорее для того, чтобы убедиться, что это не сон.
- Лючия, меня так мама назвала, потому что, когда я родилась, выглянуло солнце, и маленький лучик стал играть со мной. Иди сюда, - позвала она его.
Он встал и машинально подошел к ней. Она была очень красивая, будто и правда вся соткана из солнечных лучей – огненно рыжие волосы волнами струились вдоль лица, на котором светились янтарные с бирюзовыми крапинками глаза. Она совсем не была похожа на других девчонок, которых он органически не переваривал.
- Посмотри какая прелесть, правда? – кивнула она в сторону реки, - Столько волшебного вокруг – река, лес, небо!
Санька посмотрел на мутно-грязную реку, на темнеющий хмурый лес за ней, на белые клочки разбросанные по небу и ничего волшебного не увидел.
- Не знаю, - буркнул он и пожал плечами, - всё как обычно.
- Да ты что? – зазвенел колокольчик и янтарные глаза сделались огромными.
Лючия взяла его за руку, и он вздрогнул - горячая струя ударила в ладонь и с такой стремительностью разлилась по телу, что казалось вот-вот вытолкнет сердце из груди.
Девочка подвела его к берегу и коснулась рукой воды. В то же мгновение речка засияла голубизной и стала до того чистой и прозрачной, что было видно, как между водорослей играют мальки. Затем она махнула в сторону леса, и старые деревья приветливо закивали яркими изумрудными кронами. Полянка, на которой до этого лежал Санька, вдруг покрылась невиданными по красоте цветами, а над ними порхали мотыльки и, весело смеясь, танцевала рыжеволосая девочка-фея.
Потом они строили из песка замок, куда поселили пойманного кузнечика и его подружку, потом плели пышные венки и уговаривали божью коровку улететь на небо, а потом сидели рядышком, и она показывала ему небесные картины, сотканные из облаков.
- Если бы я был художником, я бы всё это нарисовал.
- Ты обязательно будешь художником и всё это нарисуешь.
И Санька ей верил, потому что теперь уже точно знал, что всё, о чем она говорит – всё сбудется – он это понимал, он это видел, и он был счастлив….

Этот рисунок стал для Александра пропуском в художественную школу и, как реликвия долго висел на стене в этой же рамке, а потом куда-то исчез и он о нем забыл, погрузившись в работу и, в перерывах между ней, светско-богемную жизнь. Как и почему это маленькое чудо из его прошлого очутилось здесь, в этой галерее среди его новых работ?
- Простите, эта картина продается? – прервал его раздумья колокольчиковый голос.
Художник сначала замер, не отводя взгляда от рисунка, а потом медленно повернулся – те же огненно рыжие волосы струились вдоль лица, на котором также светились янтарные с бирюзовыми крапинками глаза.