Доводилось мне работать медсестрой по вызову. То есть, приходишь на дом и проводишь больным прописанные процедуры. А клиенты разные попадаются. Чаще всего – клиентки, одинокие, не очень старые, недавно вышедшие на пенсию. Они и медсестер вызывают от одиночества. Им поговорить нужно.
Молодость их пришлась на то безмятежное время, когда секса в стране не было. А женщины эти, как правило, были очень красивы в молодости. Естественно, романы читали, «Айвенго», там, «Всадника без головы», потом, постарше, уже читали добрые английские романы, про Джен Эйр всякую, про Тесс из рода какого–то. Любовь там, в романах была светлая и все героини замуж за чистокровных англичан выходили, дворянской исключительно породы. Мучались для порядку пару лет, но потом непременно выходили.
А в Советском союзе в те времена не только сексу порядочного не было, но и англичан нигде не встретить было. Так что все лучшие чаяния этих красавиц так и оставались чаяниями, а замуж выходили они за кого придется, даже за сволочей и алкоголиков. Иногда вообще – не выходили. Вот так и старели эти красавицы в одиночестве. Либо разводились, и жили с детьми, изводя последних придирками и ревностью к молодости, либо разводили собачек мелкой породы для душевного спокойствия.
Женщин этих чаще всего мучают проблемы с нервами, у них и болячки от этого все. То давление, то железы не так работают, то еще что. Невропатологи им помимо лекарств, которые я колю, еще и книжки прописывают, про счастливую любовь. Эти книжки даже в свой жанр объединились – дамскими романами их зовут. Женщины их в запой читают, молодость вспоминают и тешутся, бедные, иллюзией, что все там – правда.
В России вообще медицина негуманная. Ну, вот сами рассудите, как можно невротичным женщинам рекомендовать романы, написанные такими же невротичками? А ведь прописывают. Хотя чем эти романы могут ублажить стареющую даму? Чем они ей нервы успокоят? Напоминанием про чью-то любовь? Про чужую молодость и красоту? Пониманием, что у нее самой уже ни молодости, ни красоты, ни англичанина не будет? – одно расстройство, короче.
Вот таких клиенток и приходится чаще всего обслуживать. И в этот раз по вызову пришла я к даме чуть за шестьдесят. Жизнь прожила она бесцветную, а сама красавицей была. Дала ей природа темперамент недюжий, внешность яркую, фантазию буйную. А семья и государство - абсолютно ханжеское воспитание. Бедная женщина вся запуталась в переживаниях. С мужем ей не повезло, дочь у нее – непутевая: замуж вышла, детей нарожала и в жизни ничего не добилась, хотя красавицей тоже была. Внучку свою она изводит допросами и та сбегает при первом удобном случае к друзьям. И остается она одна, с давлением, с дамскими романами и неврастенией.
Вот и в этот раз скучно ей стало, а давление у нее всегда повышенное, звонит она мне и приглашает, укол поставить. Я понимаю, что дело это небыстрое. Собираюсь и иду.
Захожу в квартиру и слышу, что уже закипает чайник, понятно: сейчас разговаривать будем. Вернее – я буду слушать, а она рассказывать о себе.
- Здравствуй, Леночка… Наконец-то, хоть одна живая душа! А то мне так одиноко, так одиноко!
- Ой, Нина Петровна, да разве ж вы одни? Внучка с вами живет, книг вон сколько! – я уже приготовилась идти в ванную, мыть руки. Задерживаться надолго не хочется, а так просто отсюда не уйдешь…
- Леночка! Да вы не спешите, мы чайку попьем, поговорим… Я вот тут книжку новую купила, такая гадость – сил нет. Но я ее прочла. Вы же знаете, что я все дочитываю до конца…- она исполнилась гордости за свою последовательность и педантичность. – А книжка, нужно сказать, ужасная! Представляешь, Леночка, там одна богатая дама – она с медведем… Ну, вы сами понимаете, что…
- Что? – я честно не понимаю, ЧТО богатая дама с медведем.
-Ну, как бы подилекатнее выразиться, ну это.. – в близость вступила.
- Куда вступила? В близость? А медведь что? Подпустил?- ужас какой-то!- я продолжаю с деланным укором в голосе - Нии-и-ина Петро-о-овна, как вы можете такое читать? Ну, я понимаю, в прошлый раз вы мне рассказывали историю молодой дамы, которую обманул любимый. Тут все понятно, тут в жизни сплошь и рядом такое. Ну а это…
- Ну, в прошлый раз я вам из классики рассказывала. Даниэла Стиллл – признанный автор. Ее все читают. Там он, конечно, девушку бросил, а потом в ногах валялся. А потом – опять, сволочь – бросил. Таких уже не переделать.
- А девушка что? Она это пережила?
- Нет... ее медведь задрал. Он ее использовал и разодрал. – со вздохом продолжала Нина Петровна.
- Как - медведь?! Там же молодой человек был? Он что? – в медведя переоделся!?
- Нет, Леночка, - вы все перепутали. Медведь ее в новой книжке задрал. А у Даниэлы – не задрал. Там мужик – сволочь, просто бросил. Несколько раз. Придет, поплачет – она его простит, а он опять – бросает. Я же и говорю, таких уже не переделать.
- Я бы переделала. В медведей. И с рогатиной на них, подлецов.
- Ах, как вы правы, Леночка. Все они – подлецы,- она помолчала и перескочила на новую тему - Вот тут внучка принесла фильм на диске, про секс, я такую гадость обычно не смотрю, а тут она смотрит, а мне куда деваться? Пришлось… - она помолчала. – Леночка, вот вы мне объясните, как можно!? Как можно такой гадостью заниматься?
- Какой? – искренне не понимаю я.
- Ну, этой всей, которую в кино показывают. А вот еще не понимаю, как может нравиться то, чем Моника Левински занималась.
- Секретарское дело что ли?
- Ну, нет же, из за чего скандал случился. Она же президенту это делала, и оскандалила его.
- Не понимаю, что она делала.
- Ну, как это – Нина Петровна перешла на шепот – ну, миниет… - и густо покраснела.
- Ну, не знаю, как это может нравится. - я, правда, не понимала.
- Нина Петровна, а вы не пробовали не смотреть новости, глядишь и возмущаться было бы нечем.? А внучкины фильмы пусть внучка у друзей смотрит.
- Да не-ет, мне так спокойнее, когда она дома смотрит. Я тоже иногда люблю посмотреть. Про секс иногда очень красивые фильмы бывают, - кокетливо добавила она.
Мне, честно говоря, уже надоела эта болтовня, и я начала посматривать на часы. Нина Петровна спохватилась:
- Ах, да Леночка, укол нужно поставить. У меня уже все готово. – она достала ампулки и шприц. Я поставила укол, а она продолжала:
- Нет, ну эта книжка, последняя – просто ужасная. Как такое можно делать?
- Что? Девушек бросать многократно?
- Да нет, ну с медведем – это…
- Нина Петровна, хотите совет?
- Какой?
- А вы выбросите книжку про медведя.
- Ка-ак?
- Ну, вот так: берете книжку, открываете ведро мусорное, кладете туда книжку и закрываете ведро. И перестаете возмущаться. И еще, скажу вам по секрету, что не все книжки нужно дочитывать до конца.
- Как можно? - с возмущением в голосе спросила Нина Петровна, - нас учили в детстве все книжки дочитывать и все дела делать до конца.
- Нина Петровна, а вы всегда были послушной девочкой? - лукаво спросила я.
- Ну-у-у, нет, конечно. Я вообще вредная была… Я парней изводила, смеялась над ними…
Я уже одевалась. И, честно говоря, мне уже не хотелось в десятый раз слушать рассказ об издевательствах над парнями.
Я шла домой, и мне не давало покоя ощущение какой-то неразрешенности.
"Вот, - думала я, - прожила женщина жизнь. Измотала нервы себе, дочери, внучку теперь донимает. А как послушаешь ее – сплошная несправедливая судьба!"
И вдруг пронзило меня ясное понимание того, что любое одиночество женщины – это ее характер. Ведь есть на свете ровесницы Нины Петровны, у которых все сложилось иначе – и дети нормальные выросли, и мужья – нормальные, и женщины эти стареют достойно, без ревности к молодежи.
Вот, Нина Петровна, например, могла выйти замуж за любимого человека, если бы не изуродовала бы свою фантазию образами рыцарей и принцев, родить нормальных детей от любимого человека, воспитать их в нормальных условиях и не винить их в своем одиночестве, заниматься своими проблемами…
-Эх! - поняла я - не люблю я ставить уколы. Почему нет укола от неудовлетворенности жизнью? Я бы всем одиноким тетенькам его поставила. Из милосердия. К ним самим и к их близким.