* * *
Смотрели на меня, но видели все мимо,
Дырявый месяц сыром потчевал,
Щербатые дорожки уходили криво и уныло,
В паху у серого бульвара ножик ночевал.

Я робко по Рябиновой шагал с листами
Слов-шатунов неведомых и злых,
Не примечал зари, задымленной клубами,
Мирских потуг дремотных и пустых.

Расшевелил губами планомерну домну,
Щерясь раскатами утробной густоты басов,
И самоходным трубнодувным горном,
Словно дитя играя шарик глобусной.

Вы будто не тревожась огорчались,
Плескали псалмопевно отжим винных лет,
И юноша, глазами карих ягод, саранчею
Сметал слов крошки со стола в кувет.

Корвет фруктовый, воском налощенный,
Из вазы вваливался в глаз открытый дзот,
И застревал у башен гланд точеных,
И кадыком порывисто стучал о борт...

А за бортом стенали прачки и людишки,
Немытые небритые зады волхвов и серн,
И в карты резались соседские мальчишки,
Из урны наблюдал за ними Олоферн.

И в тикании пространном отступлений,
Вы силились за горло ухватить меня,
Накрыть на стол подружкам и знакомым,
И поросенка весело жуя икать, и Боне...

Так замечтался на ветру осенний лист,
Почуяв папоротников мягкие шатания,
И жизнию-кочергой гоним, поэт повис,
На белокаменном бельме балконьем.

Висел-висел как мастер Дзен в нирване,
Сорвался и упал на бис в саду,
Шафранным сарафаном улучаясь на поляне,
Разгорячился пазухой словно "Орфей в Аду"*.


*"Орфей в аду" - название одноименного сборника стихотворений Бориса Поплавского.


* * *
Из окуляра лупанара* Медный всадник,
Чистосердечно небом дорожа, взирал,
На кладезь нот и богомольный жальник*,
И вместе с котелком главу приподнимал.

Мял карандашный палец о палице ночей,
Вставал, бродил; бродил и бредил,
И на арену выходил как гладиатор в Колизей,
Над озером повыше сорных труб как лебедь.

И языками липкими садним, он пел,
Пестротными прохожими теснилась мостовая,
И сточные канавы василисками* кишели,
И тяжко разрывалась ночь как лошадь ломовая.

Топтал на крыше кот Луну, и реял флагом,
Багульником несметным вертеп дней,
И ворон усыплял окрошку неба взглядом,
Сидя поверх плешей трухлявых пней.

Вот бросилась заря на гильотину,
И отрубила хвост нечаянно себе,
Вот карты разложил он веером павлиньим,
И гусеницей палец в перстне по стене.

Каким прекрасным пасмурным кошмаром
Полон вечер, и панцирь ногтя режет твердь,
Балкон зовет и пламенным корсаром,
Кинжал в груди застрял созвучий средь.

Она простила; хотя прощение паче,
Ему под пыткой злободневной не искать,
Вот в содрогании умирает ночи кляча,
И черный клевер опадает на кровать.

Стремниной дней несясь, рекой глубокой,
Молчит её ракитное чело,
И в длинной сутане покорен богу,
Шагает космонавт навстречу НЛО*.


*Лупанар - лупанара, и ЛУПАНАРИЙ, лупанария, м. (латин. lupanar) (истор.). Дом терпимости (в древнем Риме).

*Жальник - название древних кладбищ, расположенных на высоких горах, поросших густым лесом, населением Новгородской области (вплоть до XIX века) . На церковно-славянском языке слово жальник передается греческим ... (sepulcrum, гробница). Как следует из Стоглава, ранее жальником назывались поминки по усопшим в троицкую субботу, причём при этом проходили и народные гулянья.

*Василиск - (от греч. царёк) — мифическое создание с головой петуха, туловищем и глазами жабы и хвостом змеи. На голове василиска имеется красный хохолок, который похож на корону (отсюда название). Однако, согласно «Естественной истории» (VIII, 21), на голове василиска не хохолок, а «белое пятно, похожее на корону или диадему».

*НЛО - зд. в значении неизвестное.


* * *
Я вынул стих из длинной субмарины,
Пустив ко дну эскадру кораблей,
И маслом на поверхности картины,
Павлиний глаз перекочевал с полей.

Кровавый кочет барабанной перепонкой бьется,
Одутловатый самовар краснеет пузом в высь,
И ржавою похлебкой квас из кружек льется,
И нищий сумасброд ночную кошку подзывает - кысь...

Красавица свеча опять потухла дымным оком,
Забор кривых зубов кусает мрак двора,
Русалки словно голуби сидят по веткам,
И черным зевом чалит дымохода кобура.

И тень лиловая усталою походкой,
Пронзает пол дощатый скрипом дум,
И рыкнет дикий зверь за околотком,
Собачий лай подхватит редкий шум.

Рябиновый рассвет шарит ленивым спрутом,
По высперенным шапкам кумачовых толп,
По лысым и обугленным холмам простертым,
Кровавым пальцам, обрамляющим позорный столб.

По проституткам бьет набата артиллерия,
И толоконный лоб чревовещает бабам свод,
Томуподобных институтов лицемерных,
И ханжеских нароков длинномачтный флот.

Поруганных - поруганной хоругвью славы,
Израненных на дыбу голого штыка,
И головы под натиск чугуна и булавы,
Кровосочат кусками мяса в облака.

Пришел каюк во френч душою облаченный,
И с высока глядит из донышек зеленых луж,
На пир он приглашает люд убогий, черный,
И мироточит семя в затхлы рты кликуш.