Когда жизнь моя дает трещину, или наступает черная полоса, я опускаю руки, закрываю глаза и представляю себе свою смерть. Она является мне не бестелесным привидением, или лохматой ведьмой с косой и длинными заостренными ногтями ... Нет! Это не фильм ужасов! Это - процесс, действо, спектакль одного актера. Я рисую его декорации слезами, страдая от почти физической боли, сама - художник, сама – режиссер и главная роль здесь безоговорочно - моя!
Сцена 1. Неожиданная
Меня пронзает острая, как папин офицерский кортик, невыносимая боль. Когда-то в детстве я без спроса прикасалась к его сверкающему холодному лезвию, приставляла его острую иглу к своему животу, как японец перед харакири и замирала, боясь непроизвольного движения своих немеющих от страха рук, и мурашки бегали по моей тонкой коже, как сумасшедшие.
Боль проходит где-то между ребрами и застывает ледяным колом в спине. Очередной вздох застревает в горле, остановленный в движении спазматическим шоком. Холодный пот инеем блестит на лбу, и медленно немеют ноги. В глазах застывает испуг, и они слепнут от вспышки этой взрывоопасной смеси - страх и боль. Мое увесистое тело медленно сползает на пол там, где стоит, вероятно, это будет кухня. И от его падения, как от взрыва, содрогается весь дом. Руки не цепляются за воздух, они становятся ватными, как у куклы из кружка «сделай сам», и совершенно бесполезными. Вспоминаю ли я в этот миг свою жизнь с рождения, жалею, молюсь, прошу? Нет, не сейчас! Я проваливаюсь на мгновение в никуда, теряюсь в пространстве и времени, блуждаю в темноте...
Сцена 2. А вдруг!
Из черной дыры небытия меня вытаскивает боль, и я кричу, или нет - это будет не крик, а негромкое рычание смертельно раненной волчицы. Лицо мое становиться бумажно-белым и безжизненным, как всегда в состоянии обморока, а обескровленными губами медленно овладевает синева. Муж уже около меня, он рядом. Пугается и что-то спрашивает. Я не понимаю, а он не верит. (Здесь мне жаль своих близких, я исключаю их из своего сценария!)
Я хриплю сухим ртом - Прости...- и обязательно прошу, прошу милости не для себя ...
Еще мгновение и во рту забулькает пена, дыхание станет громким, как будто кто-то внутри прибавил громкость. Я оглушительно дышу, а муж пытаться спасти мое уходящее я. У меня еще есть пять, даже десять минут, чтобы принять решение. Конечно, принимать его будут за меня, а я лишь буду медленно брести по темному коридору, готовая, как смертник к выстрелу в затылок. Но все может измениться, я смогу вернуться на исходную, если случится чудо, и меня спасут, пока я еще рядом... . Я вздрогну, развернусь и побегу обратно и успею...? Но, нет! Поздно, решение принято!
Сцена 3. Финальная.
Мой взгляд мгновенно останавливается, повинуясь приказу, а из открытого расширенного болью зрачка, как запущенная из морской глубины ракета, вылетает со свистом моя засидевшаяся взаперти душа. Воронка зрачка закрывается, и он исчезает, а глаз превращается в безжизненную старую пуговицу. В тот же миг становится тихо-тихо будто кто-то выключил звук, или просто разорвал тонкий провод питания моего голоса. Тело мое, еще теплое, пугает окружающих открытыми пустыми глазницами, а замерзающие руки - синевой ногтей. Мятая брошенная обертка, фантик без содержимого! Примерно так выглядит моя осиротевшая оболочка.


Я испуганно открываю глаза и мучительно возвращаюсь... Мне противно и тошно. Я уже не хочу, но я еще там...