Глава XLII.

Полковник Малышев, возглавлявший гарнизон Смоленска, был, возможно, неплохим начальником гарнизона, но полководцем он точно не был. У него и в мыслях не было брать на себя ответственность за организацию обороны города перед лицом наступающих с севера и с юга танковых армий противника. Он просто ждал приказаний сверху, а приказания организовать круговую оборону никто ему не давал. Жуков в Москве был занят спешной организацией Резервного фронта. Маршал Тимошенко, перебравшийся со штабом Западного фронта в Ярцево, прилагал отчаянные усилия к тому, чтобы выполнить спущенную из Москвы невыполнимую директиву Жукова перейти 15 июля в решительное контрнаступление, разгромить силами 22-й, 19-й, 20-й армий прорвавшиеся танковые дивизии Гота, восстановить фронт по линии Невель – Городок – Витебск – Орша, силами 13-й и 4-й армий окружить и уничтожить прорвавшиеся к Горкам дивизии Гудериана и сбросить их в Днепр, силами 21-й армии ударить Гудериану в правый фланг и добить его. 13-я армия, потерявшая за несколько дней двух командармов, вместе с остатками 4-й армии, которую так и не успели консолидировать в тылу, откатывалась под ударами Гудериана, сворачивая правый фланг; её главные силы продолжали удерживать Могилёвское предмостное укрепление, отражая яростные атаки элитных полков Вермахта. Генерал Герасименко, возглавивший 15 июля 13-ю и 4-ю армии, сведённые наконец в одну, получил слишком тяжёлое наследство, чтобы заниматься ещё и Смоленском: он полагал к тому же, что город находится под надёжной защитой 20-й и 16-й армий. В двух дивизиях, составлявших 16-ю армию, сил было ровно столько, чтобы организовать оборону Смоленска с севера и прикрыть железнодорожную ветку Смоленск-Москва, идущую северным берегом Днепра. Организовать ещё и круговую оборону города с теми силами, которые Тимошенко оставил в распоряжении Лукина, было невозможно. Южнее Днепра у Лукина был лишь сводный мобильный отряд, задачей которого было прикрывать фланги и тыл развёрнутой фронтом на северо-запад оборонительной позиции на северном берегу от возможного обхода c тыла. Отряд подполковника Буняшина в составе батальона пехоты, двух рот сапёров, дивизиона 76-миллиметровых орудий и дивизиона 122-миллиметровых гаубиц был выдвинут в район Красное юго-западнее Смоленска. Расположенный на перекрёстке дорог, ведущих в Копысь, Оршу, к гусинской переправе через Днепр и к Смоленску, этот населённый пункт был ключевым в сети транспортных коммуникаций к юго-западу от Смоленска, а потому трудно упрекать Лукина в том, что он усилил отряд на позициях под Красным максимально, а в самом Смоленске и на ближних подступах к городу оставил лишь отряды милиции и добровольцев под командой начальника гарнизона полковника Малышева.
Прорваться к Смоленску в районе Рудни танкам Гота не удалось. 15 июля под Рудней в обстановке строгой секретности был испытан на поле боя дивизион советских реактивных миномётов. Когда в течение десяти секунд на узком участке фронта разорвались 320 осколочно-фугасных мин, оглушённая и ослеплённая пехота обеих сторон в ужасе бежала с передовой, и собрать её командирам удалось не скоро. Ерёменко, руководивший испытаниями, отправил в Москву рапорт с подробным описанием «эффекта». Одновременно в 20 километрах восточнее Орши, в районе гусинской переправы перешли в контрнаступление танки 1-й мотострелковой и 57-й танковой дивизий, а юго-восточнее Витебска – танки остальных дивизий 5-го мехкорпуса, поддержанные 69-м стрелковым корпусом. Бой был упорным, 18-я танковая дивизия Гудериана отступила к Орше, но под Витебском танкам пришлось вместо наступления прикрывать отход на юго-восток остатков 19-й армии Конева, глубоко обойденных с флангов танками Гота. Почти вся фронтовая авиация Тимошенко – к середине июля она была существенно пополнена и насчитывала уже около 380 исправных самолётов - была брошена на днепровские переправы Гудериана, а тем временем пикирующие бомбардировщики Люфтваффе, почти не встречая противодействия, бомбили советскую бронетехнику севернее Днепра и расчищали дорогу танкам Гота, рвущимся на восток в обход позиций армии Лукина. К исходу 15 июля 7-я танковая дивизия генерала фон Функа вышла с севера к Ярцево и перерезала шоссе Смоленск-Москва. Тимошенко, не успев обосноваться в Ярцево, бежал со штабом фронта по дороге в Вязьму. Войска 16-й, 19-й и 20-й армий – в общей сложности 15 дивизий - остались без важнейшей коммуникации с тылом. Резервов для немедленного восстановления положения на фронте у Тимошенко не было, подготовленных рубежей обороны – тоже, и 16 июля командующий Западным направлением ( так с 14 июля назывались два фронта: Западный и Резервный) отважился сообщить об этом в Москву.
Не подозревая о злоключениях Тимошенко, Ерёменко выехал к нему 15 июля на машине из Жуковки и на окраине Ярцево наткнулся на немецкие танки, подходившие со стороны Духовщины. Проскочив в Ярцево перед носом у немецкой танковой колонны, Ерёменко принял на себя командование фронтом в соответствии с оставленной Тимошенко письменной директивой. Авангард Гота был остановлен 16 июля на реке Вопь тремя артполками и тремя полками пехоты 44-го стрелкового корпуса. Сведя разрозненные остатки разбитых частей 19-й и 20-й армий, включая несколько уцелевших танков Т-34 и КВ, в две мобильные противотанковые группы, Ерёменко приказал контратаковать 7-ю танковую дивизию, вернуть контроль над железной дорогой и автострадой и восстановить сообщение со Смоленском. Контратака увенчалась успехом, немецкие танки были отброшены, - однако не надолго. Уже к утру следующего дня Гот подтянул к передовой артиллерию и после артподготовки и налёта «Юнкерсов» ворвался в Ярцево. 19-я, 20-я и 16-я армии остались под Смоленском в полуокружении, связь с тыловыми базами снабжения они могли теперь поддерживать только через леса и болота юго-восточнее Смоленска и днепровскую переправу в Соловьёво. Поглощённый борьбой с Готом, Ерёменко практически ничего не знал о Гудериане, пока утром 16 июля, возвращаясь на КП Лукина из Ярцево в объезд, по южному берегу Днепра, на просёлочной дороге не наткнулся на отступающие из-под Смоленска в сторону Ярцево части армии Конева, от которых узнал, что немцы вошли в Смоленск с юго-востока и что мост в Смоленске взорван. Ерёменко повернул в объезд к другому мосту и едва не угодил в засаду немецких парашютистов, сворачивавших свои парашюты и устанавливавших маленькую противотанковую пушку на обочине лесной дороги. Приехав в Жуковку и застав на КП Лукина и Конева, Ерёменко с порога разразился тирадой, передать которую не представляется возможным, и лишь услышав, что войска Лукина уже занимают северную часть Смоленска, а его артиллерия и миномёты ведут интенсивный огонь через Днепр, несколько успокоился.
В это время через порог штаба переступил прибывший из–под Красного комдив 57-й танковой дивизии полковник Мишулин. Полковник пошатывался, голова его была забинтована пропитанной кровью повязкой: он был ранен накануне осколком мины. Бронемашина, на которой он приехал с передовой, была обстреляна в лесу на окраине Смоленска немецкой противотанковой пушкой, снаряд пробил топливный бак, и лишь резервный бак, на который сразу переключился водитель бронемашины, позволил Мишулину уйти от отряда немецких парашютистов, приземлившихся на его глазах в лесу, как ему показалось, прямо на штабную машину Ерёменко, незадолго перед этим обогнавшую его на дороге. Ерёменко предложил Мишулину немедленно отправиться в развёрнутую неподалёку медсанчасть. Мишулин согласился отправиться к врачам не прежде, чем генералы выслушали его подробный рапорт о положении в районе Красного. Бои под Красным начались 9 июля, когда колонна мотоциклистов авангарда 29-й немецкой мотодивизии, следуя по дороге со стороны Копыся, угодила в засаду подполковника Буняшина и почти вся была уничтожена. Буняшину достались сто мотоциклов и несколько пленных. Пленные сообщили, что перед дивизией Больтенштерна была поставлена задача войти в Смоленск, который, по данным немецкой войсковой разведки, не имел с юга никакого прикрытия. Лукин, узнав тогда о появлении немцев под Красным, немедленно принял меры, чтобы усилить группу Буняшина. Когда танки 29-й мотодивизии попытались обойти Красное с флангов, дорогу им преградили артиллерия и несколько танков 57-й танковой дивизии Мишулина, той самой дивизии, чей полк, оставшийся в Шепетовке последним из подразделений 5-го мехкорпуса, стал ядром группы Лукина. Другой её танковый полк, успевший отбыть из-под Киева в Смоленск, лишился почти всех танков, ведя под Оршей вместе с танкистами Крейзера встречный бой с танками 18-й танковой дивизии Гудериана. 15 июля танкисты Неринга и Мишулина вновь встретились на поле боя, уже под Красным, к которому со стороны Орши подошла 18-я танковая дивизия. У немцев были теперь подавляющий перевес в танках и возможность обойти Красное с фланга: 13-я армия свернула правый фланг, и теперь к югу от Красного в Западном фронте зияла дыра. В неё и устремилась вслед за батальоном мотоциклистов мотопехота 71-го тюрингского гренадёрского полка 29-й танковой дивизии, за ними последовали 15-й гренадёрский полк и 29-й артиллерийский полк. Мотопехоту и артиллерию прикрывал на марше танковый батальон. В семь часов утра 15 июля гренадёры 71-го полка полковника Томаса, обойдя левый фланг армии Лукина под Красным, подошли к пригородам Смоленска по просёлочным дорогам и атаковали позиции тяжёлой артиллерии, развёрнутые генералом Власовым, начальником артиллерии 16-й армии, на Конюховских высотах в 15 километрах к юго-западу от города. Бой продолжался четыре часа. В одиннадцать часов батарея была взята штурмом, генерал Власов погиб. Русские пленные сообщили, что подходы к городу с юго-запада и с юга хорошо укреплены. Полковник Томас снова двинул свой полк в обход по просёлочным дорогам, и в пять часов вечера немецкая пехота просочилась на окраины Смоленска с юго-востока, откуда немцев никто не ждал, и закрепилась в южных кварталах. Ночью подошли главные силы 29-й мотодивизии. В четыре часа утра 16 июля гренадёры 71-го и 15-го полков пошли на общий штурм города. Огневые точки, оборудованные противником, подавлялись тяжёлой артиллерией, миномётами, 88-миллиметровыми зенитными орудиями и огнемётными танками. Ополченцев выбивали из домов и подвалов гранатами, стрелковым оружием и ножами. К вечеру весь город к югу от Днепра был под полным контролем 29-й мотодивизии. Разведрота, поддержанная парашютным десантом, с ходу захватила мост через Днепр к востоку от города и удерживала его в течение шести суток. 18-я танковая дивизия осталась под Красным, имея приказ Гудериана вести бой на уничтожение. Обе стороны несли под Красным потери, бои не прекращались даже ночью, артиллерия Мишулина несколько раз открывала огонь из засад по немецким танкам в темноте, ориентируясь на вспышки выстрелов. Боеприпасы были на исходе, необходимо было срочно организовать снабжение и прислать подкрепления из-за Днепра, через мост южнее Гусино, который служил отныне единственным связующим звеном дивизии с тылом. Мишулин не знал всех этих подробностей, из его рапорта следовало лишь, что левый фланг Лукина обойдён, немцы захватили южную часть города и, возможно, мост к востоку от него, через который успели проскочить Ерёменко и Мишулин.
Закончив рапорт, Мишулин отправился в медсанчасть, сделал перевязку, потребовал таблеток от головной боли и выехал через станцию Гусино и мост к югу от неё на передовую, под Красное, куда и прибыл к вечеру.
Лукин тем временем рассказывал Ерёменко и Коневу о том, что происходило на других участках фронта под Смоленском за последние несколько суток. Правый фланг армии Лукина – 46-я дивизия - в течение трёх суток под сильным воздействием артиллерии и авиации противника отражал яростные атаки 7-й танковой дивизии Гота, а когда натиск немцев ослабел, Лукин приказал контратаковать. В результате 7-я танковая дивизия, танки которой ушли на Ярцево, потеряла значительную часть артиллерийского парка, а её штаб был разгромлен. О том, что немцы вошли в Смоленск, Лукин узнал в половине второго ночи 16 июля от офицера, посланного накануне в город для мобилизации населения на строительство противотанковых заграждений. Послав в штаб 46-й дивизии приказ оставить Демидов и отступать к Смоленску и к железной дороге Смоленск-Ярцево, Лукин немедленно выехал из Жуковки в Смоленск. Спустя полчаса он подъезжал к взорванному мосту через Днепр. Над городом стояла зловещая тишина, изредка прерываемая короткими очередями немецких пулемётов с противоположного берега. Ополченцы Малышева спали мёртвым сном на северном берегу. Мост взорвали сапёры Малышева: у них не было другого способа воспрепятствовать немцам немедленно занять северную часть города и выйти в тыл дивизиям Лукина. Никаких резервов в городе не было. Лукин приказал немедленно будить людей, занимать огневые точки в близлежащих домах и готовиться к обороне. Вернувшись на КП, Лукин встретил там генерала Городнянского из армии Конева. Генерал собрал в леске в километре от Жуковки остатки своей 129-й дивизии, откатившейся к Смоленску под натиском танков Гота. В составе дивизии были два пехотных полка и артполк. Лукин немедленно подчинил дивизию своей армии и послал её в город, к мосту. Справа от моста оборону с перевёрнутым фронтом заняли подразделения 152-й дивизии, слева – 46-й. Артиллерия Лукина, развёрнутая в южном направлении, открыла огонь через Днепр по позициям немцев. На следующий день северная часть города была очищена от немецких автоматчиков, переправившихся через Днепр по мосту восточнее Смоленска.
В течение недели армия Лукина удерживала северную часть города. Лукин предпринял попытку силами 152-й дивизии захватить плацдарм на юго-западной окраине, но удержать его не смог. Юго-восточнее Смоленска оборону фронтом на юго-запад развернул отошедший из-под Витебска 34-й стрелковый корпус генерала Хмельницкого, также переподчинённый Лукиным. В ночь на 23 июля немцы переправились через Днепр на штурмовых лодках на стыке 129-й и 152-й дивизий и захватили плацдарм на северном берегу. У Лукина подходили к концу боеприпасы, линия снабжения через Ярцево не действовала. К исходу 23 июля немцы закрепились на плацдарме, переправили на северный берег подкрепления и вытеснили из города 152-ю и 129-ю дивизии. Последний резерв Лукина – отряд офицеров штаба и служб тыла – принял бой и почти весь был уничтожен. Сталин рвал и метал, требуя отбить Смоленск. 19 июля он отстранил Тимошенко от командования Западным фронтом, вновь передав фронт Ерёменко. Накопив достаточно сил на южном берегу Днепра, генерал Хмельницкий атаковал город и вышел к восточным окраинам в районе кирпичного завода. Одновременно батальон 152-й дивизии, переправившись через Днепр, захватил плацдарм на западной окраине Смоленска. Подтянув танки и задействовав крупные силы бомбардировочной авиации, немцы уничтожили этот плацдарм, а затем отбросили за Днепр и корпус Хмельницкого. 25 июля после артподготовки армия Лукина вновь ворвалась в северую часть города, и на улицах Смоленска вновь разгорелись ожесточённые бои.
Главным виновником захвата южной части Смоленска гренадёрами Больтенштерна 15-16 июля был Тимошенко, для которого руководство Смоленским сражением оказалось непосильной нагрузкой. Наступательные директивы из Москвы, усугубившие тяжёлое положение Западного фронта в середине июля, во многом явились следствием утраты штабом Тимошенко контроля за оперативной обстановкой. Тимошенко понадеялся на Ерёменко, а у того не хватило ни решительности, ни опыта, чтобы в критический момент перехватить рычаги управления из ослабевших рук командующего фронтом. Так вследствие кризиса командования южная часть Смоленска, которая, подобно Сталинграду, могла бы стать труднопреодолимой преградой на пути немецкого наступления, сделалась лёгкой добычей Гудериана. Разумеется, это не умаляет заслуг Гудериана, Больтенштерна и полковника Томаса, чётко использовавших все упущения противника.