Как-то, умываясь утром, заглянул я в ванну, а там паучок бегает. Не такой паук, который сети из паутины плетёт, а паук-охотник. Тот самый, который насекомых вредных на ходу ловит. И охотится он только ночью, когда дети в своих кроватках сладко спят.
Стал я за ним наблюдать. Вижу, он пытается наверх выбраться. Прямо совсем как альпинист. Аккуратно лапками эмалированную стенку ощупывает, зацепки ищет. Только потихоньку доберётся до середины, как обрывается и назад съезжает.
Интересно мне стало. Наблюдаю за ним, и такое впечатление у меня складывается, что думает он своей головой. Не бегает по дну ванны в разные стороны беспорядочно, а всё вверх лезет. А стенки у ванны гладкие очень, не получается ему вылезти, ну никак. Понравилось мне его упорство, зауважал я паучка.
Делать нечего, надо помогать насекомому, не сможет он сам с этим делом справиться. Сунул я руку в ванну, чтобы подцепить его и наверх вытащить, а он от моей руки убегает, боится, значит.
Ну, думаю, мелочь какая-то, видеть нечего, а поступает разумно, совсем как человек – от опасности в сторону бросается, убегает. Откуда ему знать, что я помочь ему хочу, вытащить из ванны и на свободу отпустить. Сказать ему я это не могу, не знаю паучьего языка, в школе не учили.
Стал я размышлять, как поступить и придумал. Вырвал лист из старой тетрадки и осторожно на дно положил, рядом с паучком. Как только он на лист забежал, я подхватил листок и с пауком вместе вытащил из ванны и на пол опустил. Эх, как припустил мой паучок под ванну, где его норка была, только лапки замелькали. Быстро, быстро.