Г Л А В А XXXV.

Заняв в первых числах февраля Асуан (древнюю Сиену) и захватив флотилию Мурад-бея – 150 судов, брошенных на берегу возле нильских порогов, генерал Дезе оставил генерала Бейяра наблюдать за границей Египта с Эфиопией, а сам возвратился в Исну: отсюда ему было легче контролировать обширную провинцию, по-прежнему подвергавшуюся набегам мамлюков, разбившихся на небольшие банды, промышлявшие разбоями и грабежом. Собраться в большое войско мамлюкам было затруднительно главным образом потому, что с уничтожением флотилии и занятием армией Дезе Верхнего Египта они лишились возможности создавать централизованные запасы продовольствия и фуража, а у Дезе, благодаря флотилии, такая возможность была.
Когда в конце февраля Мурад-бей узнал о том, что Бонапарт выступил из Каира в поход на Дамаск, он постарался восстановить связь с этими отдельными отрядами и бандами, предлагая всем заманчивый план: обойти армию Дезе, собраться вместе в Сиуте, снарядить новую флотилию, собрать запасы фуража и нагрянуть в оставленный Бонапартом Каир, где их никто не ждал. План был хорош. Особенно он понравился старому Хасан-бею, которого после десятилетнего отсутствия так потянуло на родину, что он отважился двинуться на север через Фиваиду со всеми сокровищами и гаремом, не дожидаясь приглашения Мурад-бея, и когда генерал Даву попытался преградить ему дорогу, переправившись на правый берег Нила с полком егерей и полком драгун, этот воинственный старец принял бой с превосходящими силами французов и собственноручно проткнул пикой драгуна, а когда под ним была убита лошадь, пересел на другую и ушел с обозом и гаремом в пустыню, где укрылся в одном из принадлежавших ему оазисов, а мамлюки успешно прикрыли его отход. Здесь его нашёл посланец Мурад-бея. Прочтя письмо, Хасан-бей немедленно выступил на юг, по направлению к Сиуту; туда же, оставив свой оазис, направился Эльфи-бей: в Сиуте им обоим назначил место сбора Мурад-бей, который уже обошел Исну и двигался на север, поднимая по пути следования знамя мятежа и опережая на три дневных перехода Дезе, слишком поздно узнавшего о новом плане своего неугомонного противника. Выбор у Дезе был невелик. Послав вдогонку за Мурад-беем полк гусар генерала Фриана, охотившегося на правом берегу Нила за отрядами арабов Хасана из Ямбо, Дезе погрузил на 12 речных судов свой обоз и раненых, и 2 марта оставил Исну, выступив налегке с главными силами по дороге на Гиргу и Сиут. Уходя, он отправил курьера на юг к генералу Бейяру с приказанием оставить Асуан, отойти к Исне и удерживать ее до возвращения главных сил. 5 марта на окраине большой деревни на пути в Сиут авангард Дезе наткнулся на гусар генерала Фриана: путь вперед преграждали три тысячи восставших крестьян, у некоторых имелись ружья. Три колонны французской пехоты с барабанным боем атаковали деревню с трех сторон, крестьян загнали в воды Нила, несколько сот человек утонули, остальные сложили оружие. Главные силы Дезе, соединившись с авангардом и гусарами Фриана, скорым маршем поспешили в Сиут по левому берегу Нила. Тем временем французская речная флотилия попала в беду. Перегруженная обозами, складским имуществом армии, артиллерией, имея на борту 300 раненых и больных, она застряла среди отмелей между Коптосом и Кеной: уровень воды в Ниле в это время года был самый низкий, а у капитана Моранди не нашлось опытного лоцмана. Агенты Хасан-бея немедленно донесли ему о том, что флотилия французов терпит бедствие, и он поспешил к отмелям со своим отрядом. Взобравшись на минареты мечети расположенной поблизости большой деревни, мамлюки Хасана открыли огонь по матросам, пытавшимся снять c мелей застрявшие на них суда, другие спускали на воду легкие лодки, сплетенные из ивовых прутьев. На борту флагманской «Италии», специально сооруженной для Дезе на верфи в Каире и оборудованной под плавучую штаб-квартиру ( мебель в салоне и каютах была обшита лионским шелком ), имелись пушки, и они дали залп картечи, отогнав на время нападающих. Канонада привлекла внимание банды Хасана из Ямбо, оставшейся с уходом гусар Фриана без присмотра на левом берегу Нила и находившейся в это время неподалеку. Наконец у этих бесстрашных воинов в зеленых тюрбанах, обуреваемых жаждой мести, появилась возможность расквитаться с французами за поражение при Самхуде. Раздобыв лодки в деревне на левом берегу, они спустили их на воду и поплыли к отмелям, не обращая внимания на потери от французской картечи. Мамлюки Хасан-бея не пожелали уступать добычу конкурентам, и последовали их примеру. Атакованная десятками лодок с двух сторон, флагманская «Италия» вскоре расстреляла все имевшиеся на борту заряды картечи. Когда мамлюки и арабы окружили «Италию», большинство защитников которой было выведено из строя сосредоточенным огнем турецких ружей с минаретов, капитан Моранди взорвал корабль и погиб смертью героя. Остальные суда флотилии сделались легкой добычей противника. Все раненые и матросы были вырезаны, богатый обоз и несколько пушек с зарядными ящиками захвачены (часть зарядных ящиков была погружена на суда, не имевшие пушек). Потери французов составили 500 человек убитыми. Это была вторая после Абукира катастрофа, постигшая французскую армию в Египте. Ликованию мамлюков и арабов не было предела. Хасан из Ямбо, одним из первых взобравшийся на борт французского судна, пророческим голосом предрекал новые поражения, которые теперь обрушатся на неверных одно за другим. Поделив добычу и обобрав трупы, победители принялись свозить трофеи на правый берег и складировать боеприпасы в большом каменном здании, имевшемся в деревне. Разгрузив и максимально облегчив суда, они сняли их с мелей, подогнали к берегу и стали снимать с них пушки. Пока воины были заняты этим, жители окрестных деревень приняли участие в торжестве: они облачились в снятую с обезглавленных французов одежду, насадили на пики отрезанные головы и устроили танцы на берегу под бой барабанов полковых оркестров, в числе прочего погруженных генералом Дезе на суда флотилии. Самые отчаянные стали пробовать свои силы в игре на других музыкальных инструментах. Звуки этой какофонии были издалека слышны авангарду генерала Бейяра, который шел правым берегом Нила по следам Хасан-бея во главе отряда, включавшего полк драгун и полубригаду легкой пехоты с одной легкой полевой пушкой. От торговцев, тянувших вверх по Нилу бечевой несколько лодок с товаром на рынок Исны, Бейяр уже знал о том, что флотилия Моранди терпит бедствие возле деревни на правом берегу Нила. При первых звуках далекой канонады он постарался как мог ускорить движение, но он находился гораздо дальше от места боя, чем Хасан из Ямбо, а посылать вперед одних драгун не решился: рассказы о недавнем бое, в котором двум полкам Даву не удалось справиться с арьергардом Хасан-бея, были свежи в его памяти. Когда колонна Бейяра достигла руин древнего Коптоса, канонада стихла. Генерал выслал вперед разведчиков, и те узнали от жителей прибрежных деревень, что французы потерпели поражение и флотилия захвачена. Это известие заставило Бейяра удвоить осторожность. Прежде чем двинуть вперед пехоту, он выдвинул в голову колонны пушку и послал драгун в обход, чтобы те могли скрытно приблизиться с востока к предполагаемому месту боя и контратаковать противника с тыла, если тот постарается прижать пехоту к реке. Завидев французскую колонну, арабы, воодушевленные проповедью Хасана, бросились им навстречу, потрясая пиками с насаженными на них головами французов. Выстрел из пушки, заряженной картечью, помог французам сдержать их первый яростный натиск. Построив полубригаду полукругом в несколько шеренг, упирающихся обоими флангами в Нил, Бейяр позволил арабам окружить его. Замкнув окружение, те держались некоторое время на почтительном расстоянии и бросились в атаку лишь после залпа батареи из четырез трофейных орудий, установленных Хасаном на огневые позиции ниже по течению реки. Французам, вероятно, пришлось бы несладко, если бы в этот момент в толпу арабов не врубились налетевшие с тыла драгуны. В считанные минуты поле боя было усеяно трупами в зеленых тюрбанах. Не опасаясь более за свои фланг и тыл, Бейяр вновь развернул пехоту в колонну и в стремительной штыковой атаке успел захватить неприятельскую батарею прежде, чем с фланга на него налетела кавалерия Хасан-бея. Сделав новый полуоборот направо, полубригада пехоты отбила первую кавалерийскую атаку, а через несколько минут артиллеристы открыли огонь из отбитых у противника орудий, развернув их в его сторону. Отброшенные от батареи, мамлюки обратились против драгун; началась кавалерийская рубка, в которой пушки французов были бесполезны. Остатки арабской пехоты, прикрытые кавалерией, бежали в сторону от реки, после чего вернулись в деревню и забаррикадировались в мечети и в каменном здании, куда были снесены боеприпасы с зыхваченной флотилии. Проделав в стенах зданий бойницы, они отстреливались, не позволяя французам приблизиться и ожидая, когда у тех кончатся артиллерийские заряды. Драгуны, теснимые мамлюками, отступили под защиту французской пехоты и артиллерии. Бой длился до вечера не ослабевая и продолжался ночью при свете начавшихся в деревне пожаров. В промежутках между пушечными выстрелами из полуразрушенной деревни доносились стоны умирающих. Хасан-бей предлагал Хасану из Ямбо уходить вниз по Нилу и обещал прикрыть его отход, но тот отказался наотрез. Уже под утро, когда заряды у французов подходили к концу, склад боеприпасов взлетел на воздух, разметав над полем боя останки Хасана из Ямбо и нескольких сот его воинов; остальные ушли в сторону Аравийской пустыни, прикрываемые мамлюками от преследования драгун. На берегу и среди дымящихся развалин деревни нашли смерть 1200 арабов. Пленных не было, да их бы и не стали брать. Так закончилось самое кровавое сражение Египетской кампании. Генерал Бейяр стал героем этого дня, сумевшим с малыми силами обратить поражение в победу и избавить генерала Дезе от затяжной войны в Верхнем Египте, исход которой было бы невозможно предсказать.